Как только из врат 666-го этажа выстрелило щупальце Аваддона, ушел в Ясность и проскользнул внутрь инстанса. Там-то я впервые и увидел финального босса во всем его величии, от которого захватывало дух.

Размерами Аваддон почти не уступал Монтозавру – метров пятьдесят, не меньше. Антрацитовый, с кожистыми порванными крыльями, отливающими багрянцем. На мускулистом торсе треугольная башка, заканчивающаяся двумя парами рогов: снаружи длинные и тонкие, в середине головы короткие, будто декоративные. Предплечья защищены шипастыми наручами, а низ – кольчужной повязкой на широком ремне. Огромные копыта Аваддона могли бы легко раздавить «Буйную флягу» в Тристаде.

Он замер у входа в огромную пещеру, своды которой поддерживались колоннами, расположенными через каждые десять метров. Весь этаж был овальным гротом размером с три футбольных стадиона, боковых ходов не наблюдалось. Бездна, инстанс слишком большой, первоначальная идея не сработает. Придется идти на самый крайний вариант, о котором и думать не хотелось…

Я сфокусировался на профиле босса:

Аваддон Сокрушитель, высший демон, страж врат 666 уровня

Финальный босс Демонических игр.

Очки жизни: 12,3 млрд / 12,3 млрд.

Сколько? Двенадцать миллиардов! Столько жизни нам не вынести…

Мои худшие опасения оправдались. В самом начале Игр Октиус, инструктируя нас, рассказывал о механике масштабирования боссов, и, встречаясь с другими, я в этом убеждался. Но все равно до последнего надеялся, что масштабирование финального босса будет более щадящим. Ведь даже мне, со всеми моими особыми способностями, придется нанести не менее полутора тысяч ударов Молотами, чтобы снести столько жизни! И это считая, что каждый прием нанесет полный, неурезанный, урон!

Вчера, качаясь вне рейда, я спускался проверить цифры босса, и жизни у него было ровно столько же, сколько при первой встрече – шестьсот шестьдесят шесть миллионов. Сейчас же, из-за рейда из двадцати четырех призванных, у него в восемнадцать с половиной раз больше. Похоже, другого выхода нет, и от союзников придется избавляться – только так можно победить в Демонических играх…

Лихорадочно думая, я легко уклонился от выпада Аваддона и рванул прочь из пещеры. Поднявшись к рейду, невидяще огляделся. Массивные врата с горящим номером, беспокойно ворочающаяся на них печать и, не считая меня, двадцать три последних призванных 400-х уровней, сосредоточенно готовящихся к последнему бою. Бою, в котором им не суждено поучаствовать.

– Что там, финальный босс на месте? – весело поинтересовался Кетцаль и качнул головой в сторону Цветика. – Не испугался нашей Дикой дивизии?

Поэт, казалось, маялся без дела – сидел, опустив веки, и беззвучно шевелил губами. На самом деле он докачивал Поэзию до четвертого ранга, чтобы усилить вдохновляющую силу ремесла. В отличие от песен бардов, стихи особого эффекта не приносили, но в нашем положении все было нелишним. Даже те доли процентов к скорости атаки и урону, что дадут вирши Цветика. Вернее, дали бы…

– На месте, – ответил я.

Титан удовлетворенно кивнул. В сторонке поднял голову Хеллфиш:

– Что с едой, шеф?

– Готовлю, еще пара минут, – откликнулся Нобу.

Он возился у костра, стряпая рейдовый завтрак: Омлет Окаянной бреши. Заранее блюдо было не приготовить – вся демоническая еда на следующий день портится.

Та же фигня с демоническим серебром. Дестини сейчас обращала его в обычное и клепала наконечники стрел. Если не использовать до завтра, они снова обратятся в демоническую форму и потеряют особые свойства. Вообще, Дестини прокачалась так, что обогнала себя в большом Дисе. Последние дни она много экспериментировала с открывшимися возможностями вроде ее новых стрел, которые в полете разделялись на десятки копий и хорошо помогали против больших паков мобов.