|
– Говорит ли эта женщина правду, Нэнди? – спросил Панда. – Или она лжет, как все остальные? – Не думаю, отец мой. Смотри, вот «мути» (снадобье), которое Нахана и я нашли спрятанным в дверях хижины. И она положила на землю перед королем небольшой кожаный мешочек, сшитый сухими жилами. Панда приказал одному из членов совета открыть мешочек. Зулус сделал это очень неохотно, очевидно, боясь действий колдовства, и высыпал содержимое на щит, который затем обнесли кругом, чтобы все могли посмотреть. Насколько я мог рассмотреть, снадобье состояло из нескольких сморщенных корешков, из небольшого куска человеческой берцовой кости, по видимому, от грудного ребенка, причем отверстие кости было заткнуто деревянной втулкой и, как мне показалось, из зуба змеи. Панда взглянул, отшатнулся и сказал: – Подойди сюда, Зикали Мудрый, ты, который сведущ в магии, и скажи нам, что это за снадобье. Зикали поднялся из угла, где он сидел все время неподвижно, и тяжело заковылял к тому месту, где лежал щит. Когда он проходил мимо Мамины, она наклонилась над карликом и стала ему быстро что то нашептывать, но он прикрыл уши своими огромными руками, как бы не желая слышать ее слов. – Какое я имею отношение к этому делу, о король? – спросил он. – Большое, как мне кажется, – сказал сурово Панда. – Ты был тем ниангой, который раскрыл колдуна Мазапо, и в твоем крале скрывалась эта женщина, откуда она была приведена вместе с тобой. Скажи нам, что это за «мути», и, смотри, скажи правду, чтобы не могли про тебя сказать, что ты не только нианга, но и колдун. Так как в таком случае, – прибавил он многозначительно, тщательно выбирая слова, – может быть, мне захочется испытать, правда ли, что тебя нельзя убить, как других людей, тем более, что недавно я слышал, что ты питаешь вражду ко мне и к моему дому. С минуту Зикали казался в нерешительности. Он сознавал, должно быть, опасное положение, в котором очутился, и быстрый ум его искал выхода. Затем он засмеялся своим жутким смехом и сказал: – Ого! Король думает, что выдра попалась в ловушку. – И он бросил взгляд на охраняемую воинами изгородь и на свирепых палачей, пристально наблюдавших за ним. – Много раз казалось, что эта выдра попалась в ловушку, еще раньше, чем твой отец увидел свет, о сын Сензангакона, и после этого. Однако я здесь стою живой. Не делай опытов, о король, смертный ли я или нет, так как предупреждаю тебя, что если смерть приходит к такому как я, то она забирает с собою многих, многих других. Не слышал ты разве поверья, что когда величайший нианга дойдет до конца своего жизненного пути, не будет больше короля зулусов, как не было его, когда он начал свой путь, так как ему суждено видеть всех королей зулусов? И он устремил свой взор на Панду и на Сетевайо, которые в страхе съежились под его взглядом. – Вспомни, – продолжал он, – что Лютый Владыка, которого давно уже нет в живых, грозил тому, кого он называл «Тот, кому не следовало родиться», и убил тех, кого он любил, но сам был убит потом другими, которых тоже уже нет в живых, и что ты один, о Панда, не грозил ему и что ты один, о Панда, не был убит. Теперь, если ты хочешь произвести опыт, могу ли я умереть, как другие люди, то прикажи своим собакам напасть на меня. Зикали готов. – И он скрестил руки и ждал. Мы тоже все ждали, затаив дыхание, так как мы хорошо понимали, что страшный карлик вступил в состязание с Пандой и Сетевайо и бросил вызов им обоим. Вскоре сделалось очевидным, что он выиграл игру, так как Панда только сказал: – Для чего я стал бы убивать того, к кому я дружески относился в прошлом, и зачем ты говоришь такие неприятные слова о смерти, о Зикали, когда я и без того так много слышал о смерти в последнее время? – Он вздохнул и прибавил: – Пожалуйста, скажи нам, что это за снадобье? Или если ты не хочешь, я пошлю за другим ниангой. |
