— И в чем же вас обвиняли?

— О, там был целый список, — он остановился, прикрыл глаза и зачитал по памяти: — Участие в тайном сговоре с целью свержения установленной династии, выдача государственной тайны, шпионаж в пользу враждебной державы… ну и там еще много чего, я уже не вслушивался.

— А враждебная держава это кто? Фейри? — осторожно поинтересовалась я.

— Да нет, — он глянул на меня с удивлением, — всего лишь Эребия.

Теперь пришла моя очередь удивляться.

— Эребия? Но при чем здесь она? Вы что, действительно шпионили?

Эребия была крошечным государством, лежавшим в горах на юг от Гленнимора, и всю ее ценность составляли травы и минералы, которые водились в этих горах. Там добывали очень много веществ для магических зелий, в том числе и Норинейский камень. Эребия вела оживленную торговлю с соседними государствами, а от нападения ее защищали бурные горные потоки, труднопроходимые скалы и живущие в этих скалах василиски. Эти чудовища, похожие на гигантских бескрылых птиц, имели драконоподобную голову, раздвоенный змеиный язык и смертельный яд, который хранился в специальных мешочках внутри гортани. При нападении, или в качестве защиты, василиск широко разевал пасть, издавал жуткий вопль и выстреливал струю яда, целясь жертве в лицо. Стоило хоть капле этого яда попасть на кожу, как начиналось онемение, которое постепенно охватывало все тело и проникало внутрь. Жертва словно каменела, а спустя какое-то время умирала от того, что охваченное ядом сердце переставало биться.

Насколько мне было известно, жители Эребии знали какой-то секрет, позволяющий им не бояться яда этих существ, но этот секрет они хранили как зеницу ока. И сколько бы не пытались шпионы соседних держав добыть «тайный ингредиент», никому из них это так и не удалось.

И вот теперь Эбелайн говорит, что его поймали на шпионаже в пользу Эребии? Это было невероятно.

— Как я мог делать то, о чем не имею ни малейшего понятия? Говорю же, у меня были провалы в памяти. Да и не чувствовал я себя предателем.

— И что же вы сделали?

— Дал себя заковать и, как добропорядочный подданный, стал уповать на королевскую справедливость. Сейчас это звучит даже смешно, — он невесело усмехнулся.

— А как сбежали?

— Ну… меня несколько дней держали в тюрьме для государственных преступников, а потом решили перевести. Не знаю куда, мне не объясняли. Точнее, со мной вообще никто не желал говорить. Приковали к стене, кинули охапку соломы, миску помоев — и все. В камере не было даже крошечного окошка, так что я не мог отличить ночь от дня, но слышал, как менялся караул, так что смог вычислить примерное время. Это где-то пять суток.

— Пять суток без света, еды и питья? — ужаснулась я, останавливаясь и заглядывая Эбелайну в лицо.

— Пять суток, — он стиснул зубы, и его глаза сверкнули сдерживаемой яростью. — Но питье там было. Я слизывал росу, выступавшую на каменных стенах. И вот когда меня вывели за ворота, я понял, что это конец. Меня ждала «карета смерти», такая повозка, в которой преступников отправляют на эшафот. Дело было глубокой ночью. Кто-то из стражников подтолкнул меня в спину так, что я едва не упал. И тут же кто-то всунул мне в руку что-то маленькое и круглое. Я инстинктивно сжал кулак. Меня приковали внутри повозки, надели мешок на глаза, но я уже понял, что у меня в руках.

— Амулет перехода? — не удержалась я от восклицания.

— Да, это был он.

— И вы им воспользовались!

— Да.

— Вы знаете, кто мог его вам подсунуть?

— Нет, но догадываюсь.