С трудом передвигаясь на негнущихся ногах, медленно, словно во сне, Морин, не замечая никого вокруг себя, приблизилась к носилкам. Алан лежал, закрыв глаза, очень бледный, весь в крови. Она не сразу поняла, что кровь течет из раны на голове, заливая лицо и шею.

Было страшно видеть этого сильного, энергичного человека неподвижным и беспомощным как младенец.

— Что с ним? — прошептала она.

Медсестра, которая помогала в самолете укладывать Алана на носилки, а сейчас торопливо разрывала упаковку с бинтом, быстро вскинула голову.

— Не бойтесь, все не так страшно, как кажется. Он может пошевелить пальцами на ногах, а это значит, что позвоночник не задет. Переломов, похоже, нет. Скорее всего, сотрясение мозга.

В этот момент Алан открыл глаза и посмотрел прямо на Морин. Пересилив страх, отчаяние и желание зарыдать, она улыбнулась ему непослушными губами. Алан попытался что-то сказать, и Морин тут же присела около носилок, осторожно положив ладонь на его руку.

— Не надо, не говори ничего. Это может быть вредно для тебя.

Морин просидела так, держа его за руку и не отводя от него взгляда, еще минут пятнадцать, пока наконец не появился маленький вертолет, который должен был доставить Алана в больницу Буэнос-Айреса. Подбежавшие врачи оттеснили ее, и только тут она заметила пилота. Он сидел, завернувшись в одеяло, весь дрожа и все еще в шоке.

— Как сеньор Макинтайр? — спросил он, стараясь сдержать дрожь.

— С ним все будет в порядке, — ответила Морин, хотя вовсе не была уверена в этом. — А вы как?

— Все нормально. Но я никак не могу понять, что произошло… Почему отказал двигатель?

— Главное, что вы оба живы, — ответила она, бессильно опускаясь рядом с пилотом.

Люди вокруг носилок вдруг засуетились. Морин увидела, что Алана несут к вертолету. Один из врачей подбежал к пилоту.

— Идемте. Мы забираем в больницу вас обоих.

— Но со мной все в порядке!

— Обследование должны пройти оба пострадавших, — ответил тот строго. — Вы еще сами до конца не понимаете, что с вами случилось.

— Я поеду с вами! — вскочила Морин.

— Извините, но… — вежливо начал врач.

— Я невеста сеньора Макинтайра, — перебила его Морин. — Я должна быть с ним.

Врач колебался, но Морин смотрела на него с такой отчаянной решимостью, что он не выдержал.

— Ну хорошо, идите. Места должно хватить.

Заслоняясь от ветра, который поднимали лопасти вертолета, она залезла в салон, куда уже занесли Алана.

— С Богом, сеньорита! — закричала ей Мария, махая рукой.

Морин кивнула в ответ и, повернувшись, присела около носилок. Через минуту вертолет взлетел. Алан тихо лежал с закрытыми глазами. Рана на голове уже была перебинтована, и кровь отерта с его лица.

— Алан, — чуть слышно проговорила Морин.

К ее удивлению, глаза его тут же открылись, и он слабо шевельнул губами, пытаясь произнести ее имя.

— Все будет хорошо, — прошептала Морин, чувствуя, как слезы текут по щекам, падая на Алана. — Все в порядке…

— Вы можете взять ее за руку? — спросил Алана врач, который разрешил Морин лететь с ними.

Алан взял ее за руку, и врач рассмеялся.

— Руки-ноги шевелятся, значит, ничего страшного, — сообщил он. — Но, конечно, вам придется пройти основательную проверку прежде, чем вернетесь домой.