|
Мир таков, каким ты его видишь. Если ты воспринимаешь мир в темном свете, то он таким и станет, послушно откликнувшись на твои запросы. Если ты считаешь всех людей сволочами, от которых постоянно можно ждать подлости, то ты будешь сталкиваться именно с такими людьми. А число честных людей, наоборот, в твоем окружении будет постоянно уменьшаться. Это и есть принцип симпатии: подобное притягивается к подобному. Во сне, например, мы можем менять то, что нас окружает, по своему усмотрению. В реальности происходит то же самое, только гораздо медленнее. Маги понимают этот механизм и пользуются им, структурируя окружающий мир нужным им образом. Фактически, они строят миф и живут в этом мифе. И в этом мифе может быть все: порталы в другие миры и в различные точки этого мира, путешествия во времени, бессмертие на нужный тебе срок и многое-многое другое. Любая твоя фантазия, даже самая необузданная, может быть реализована в твоем мифе.
— Хорошо, и как строится миф? — снова спросил я. — Вообще-то мы и говорим об этом уже вторую неделю, — усмехнулся Сергей. — Просто в магии важно понимание общей картины, понимание взаимосвязи элементов. Каждый элемент в отдельности вроде бы и не столь важен. Но вместе, в совокупности они дают необходимый эффект. Именно поэтому маги тратят десятки лет, прежде чем у них реально что-то начнет получаться. Уж слишком сложно во всем этом разобраться, и еще сложнее изменить себя, очистить свое сознание от хлама. Просто магия — это не столько приобретение чего- то, сколько избавление от всего лишнего. — Интересно все это. Но очень сложно, — Ольга виновато улыбнулась. — Может, лучше посмотрим телевизор?
* * * Мейер вернулся поздно вечером в пятницу — как всегда, в сопровождении верного Мигеля. В аэропорту их встретили Валентин и Клейн, оба уже знали о происшедшем. — Как это случилось? — спросил Валентин, заняв вместе с Мейером заднее сиденье лимузина. Клейн снова сел за руль, Мигель расположился рядом с ним. Мягко заурчал двигатель, машина плавно тронулась с места. — Им удалось проломить стену, — холодно ответил Мейер. — Потом они вскрыли сейф. Не знаю, как им удалось подобрать код. — Может, они его знали? Узнали у производителя сейфа? — Код сменный, я устанавливал его сам. Производитель здесь ни при чем. — Значит, они наняли опытного «медвежатника», — решил Валентин. — У тебя сохранилась копия Ключа? — Разумеется, — ответил Мейер. — Но теперь Ключ есть и у них. Даже два Ключа... Что там от Мишеля? — Пока ничего хорошего, — поморщился Валентин. — Вчера звонил Жан: Мишель сообщил ему, что они пробираются по одному из притоков Рио-Негро. Говорит, что слишком дикие места, поэтому возможна задержка. — Места там действительно дикие, — не оборачиваясь, произнес Клейн. — И белых не любят. Бывает, грабят или даже убивают. В сельве все еще встречаются охотники за головами. — У Мишеля и Филиппа есть оружие? — поинтересовался Мейер. — Разумеется, Мастер. С собой мы провезти не смогли, купили на месте. Одна «М-16», карабин, два пистолета и гранаты. Вполне достаточно для общения с туземцами, — по губам Клейна скользнула улыбка. — Хорошо... — Мейер вздохнул и больше за всю дорогу до гостиницы не проронил ни слова. Ужинал он в небольшом ресторане близ гостиницы. Настроения не было — Мейера злило даже не то, что кому-то удалось его переиграть. Злило то, как это было сделано. Его просто ни во что не ставили — обвели вокруг пальца, как последнего идиота. И хуже всего то, что даже сейчас не было никаких зацепок. Он просто не представлял, где искать девчонку и ее друзей. Тем не менее, старался не подавать вида. |
