Я встал с кресла и покинул комнату. Находиться рядом с женой мне мешала моя нечистая совесть».

День сменялся ночью, часы в углу кабинета отстукивали уходящее от меня время. Я лежал на диване в кабинете и читал рукопись, написанную моим прадедом.

Возле дивана стоял пакет с соком, который я жадно пил, но сок в волшебном пакете не убывал. Меня перестал удивлять этот факт. Я научился принимать происходящее как должное. А может быть, просто утратил к нему интерес.

Меня интересовало только окончание истории, которую я читал в старой тетради.

20.06.05.

«Приехали на море мы рано. Погода стояла холодная, ветреная, приходилось ограничиваться холодной прогулкой по дачному поселку и редкими наездами в город. Встретил там несколько петербургских приятелей. Они тоже говорят о предстоящей женитьбе богача Загурского на никому не известной бесприданнице из провинциального городка. Узнав, что я знаком с невестой, приятели приступили ко мне с расспросами: что за девушка, действительно ли она так красива, как о ней говорят, умна ли, из какой семьи… Отвечать было мучительно, но я постарался выдержать это испытание. Сказал довольно безразлично, что Сандра миловидная девица. Насчет прочего отозвался незнанием.

Новость будоражила всех. Дамы завидуют удачливой провинциалке, мужчин интересует ее красота. Я почти прекратил бывать у знакомых, потому что не могу долго выносить эти разговоры. Они действуют на меня как красная тряпка на быка.

Остаться наедине с Лизой для меня все трудней. Она не говорит мне ни слова о Сандре, но ее тень стоит между нами постоянно: и днем, и ночью.

Недавно Антон снова сильно простудился. Он родился ослабленным ребенком, да и не удивительно: в момент его рождения Лизе было почти сорок лет. Правда, врач обещал нам, что с возрастом ребенок перерастет свои болезни, и рекомендовал регулярно вывозить Антона к морю. Специально ради него и я построил дачу на самом побережье.

Лиза — прекрасная мать. Она никогда полностью не доверяла ребенка чужим рукам, вот и сейчас не доверила. Она велела поставить кровать Антона в свою спальню, чтобы ухаживать за сыном и ночью, я под предлогом тесноты, перебрался в гостевую комнату.

Ночь теперь целиком принадлежит мне, и я могу мечтать о Сандре столько, сколько пожелаю, не боясь, что Лиза прочтет мои мысли по выражению лица.

Моим постоянным развлечением стала прогулка от дома до дачи Загурского, роскошного особняка, выстроенного в крикливом духе итальянского палаццо. Впрочем, во мне говорит ревность. Дом очень красив, а какая роскошь скрывается внутри, я могу только догадываться. Вряд ли мне представится случай увидеть все собственными глазами.

Хотя кто знает…

Раньше Загурский всегда вел себя со мной очень любезно. Не знаю, действительно ли он не замечает того, как неприлично часто я бываю у Елагиных… Нет, думаю, что он все замечает и правильно понимает причину моих частых визитов. Но Загурский — слишком умный человек, чтобы давать нашим общим знакомым повод для сплетен.

Вполне возможно, что при встрече он пригласит меня бывать у него на даче, как того требует простая вежливость. А я так же вежливо поблагодарю его за приглашение.

Однако бывать у него так же часто, как у Елагиных, я не смогу. Загурский не производит впечатления покладистого недотепы. Он не позволит мне перешагнуть рамки приличий и поставить его или невесту в неловкое положение.

В его доме я не смогу поговорить с Сандрой с глазу на глаз. Я не смогу даже смотреть на нее из боязни выдать себя. Мне придется ограничиваться общением с Анной Ильиничной и хозяином дома. Вот уж, в самом деле, завидная перспектива…

Я не спросил у Сандры, когда они приедут. Обычно дачники собираются здесь не раньше конца июня, когда солнечная погода устанавливается окончательно, а морская вода становится достаточно теплой для купаний.