— Знаю, — ответил я. — Я познакомился с ней у Блоков. Она их дальняя родственница. Барышня образованная, хорошо воспитанная…

Я замолчал. Назвать Сандру воспитанной барышней у меня не было оснований. Со мной она всегда держалась до неучтивости небрежно.

— И все? — разочарованно спросил мой знакомый.

Я притворился непонимающим.

— Чего ж тебе еще?

— Какова она собой? Наверное, чудо, как хороша?

— Для влюбленного — конечно, сказал я холодно. Обсуждать достоинства Сандры со всеми любопытными стало для меня настоящим мучением. — Она привлекательная девушка.

— Только-то? — не поверил мой знакомый. — Ну, значит, не по годам умна и пронырлива. Сумела подцепить самого завидного жениха в Петербурге!

Я уже открыл было рот, чтобы одернуть собеседника, но сумел вовремя остановиться.

— Я слышал, что они в скором времени собирались приехать сюда, — сказал я.

— Я тоже об этом слышал. Загурский ищет дачу, чтобы снять ее на лето.

— Снять дачу? — поразился я. — Ему что, мало места в собственном доме?

Знакомый пожал плечами.

— Он считает, что жить в одном доме до свадьбы им с невестой неприлично. На мой взгляд, совершенно излишняя щепетильность в наше время, но Загурский слывет джентльменом. А может, хочет произвести впечатление своей обходительностью на девушку и ее родных.

На этом наш разговор закончился.

Выходит, приезд Сандры откладывается. Может быть, мне действительно стоит отвезти Антона с Лизой в Петербург? По крайней мере, я выполню свой долг отца и мужа.

«А заодно сможешь увидеть Сандру, — шепнул гадкий внутренний голос. — Поэтому ты и готов сюда уехать».

Я хотел с негодованием возразить, но не смог этого сделать. Совесть говорила мне, что это чистая правда.

Как бы там ни было, я вернулся домой с твердым намерением приказать укладывать вещи. К своему удивлению я не нашел ни Лизы, ни сына. Комната жены выглядела разоренной: шкафы распахнуты, вещи в беспорядке разбросаны по креслам и кровати.

Минуту я озирался кругом, ничего не понимая. Но постепенно стал догадываться, что произошло.

Я позвонил. Вошла горничная, которую Лиза привезла с собой из Петербурга.

— Елизавета Дмитриевна уехала? — спросил я.

— Уехали, — ответила горничная, почтительно приседая. — Уложили вещи, одели Антона Николаевича и уехали на вокзал.

— А почему вы остались? — спросил я.

— Елизавета Дмитриевна отказали мне от места, — невозмутимо ответила горничная.

Странно. Лиза не говорила мне, что собирается уволить свою горничную. Впрочем, разве в последнее время мы с ней вообще о чем-то разговаривали?

— Она оставила что-нибудь для меня? — спросил я, сгорая от унижения. В комнате Лизы я не нашел ни одного клочка бумаги хотя бы с несколькими словами, обращенными ко мне.

— Нет, — ответила горничная.

Я прошелся по комнате и остановился у окна.

— Вы можете быть свободны, — сказал я ровным голосом. — Ваши услуги мне тоже не нужны. Жалованье за месяц вперед я вам заплачу сейчас же.

— Елизавета Дмитриевна со мной расплатились, — возразила горничная.

Я поднял руку и потрогал горячий лоб.

— Что ж, тогда тем более все улажено, — сказал я.

Несколько минут стоял у окна, глядя на улицу пустым невидящим взглядом. Лиза не стала распутывать узел, который я запутал.