— Всего полно, — так же торопливо ответила Сашка, которую уже выводили из комнаты свиданий. И крикнула из коридора:

— Побольше писчей бумаг!

— Хорошо! — ответила я так же громко.

Я вышел из тюрьмы, сопровождаемый любопытными взглядами всего персонала… или как они там называются.

Прошел двадцать шагов, ощутил привычное учащенное сердцебиение и задохнулся от привычной одышки.

Поискал взглядом скамейку, но вокруг тюрьмы сидячие места не были предусмотрены.

Я присел на бордюр тротуара и сидел там очень долго. До тех пор, пока ко мне не подошел какой-то человек в форме. Он тронул меня за плечо и сказал извиняющимся голосом:

— Здесь запрещено.

Я задрал голову и посмотрел на него.

— Что запрещено? — спросил я, глядя снизу вверх на моего собеседника.

— Все запрещено, — ответил он рассудительно и добавил:

— Идите сидеть в другое место.

Я тихо рассмеялся. Интересно, что еще можно делать в тюрьме, как не сидеть?

Но вступать в пререкания не стал. Тяжело поднялся и побрел восвояси.

Дошел до дороги, вытянул руку и поймал такси. Уселся в салон на заднее сиденье, продолжая вспоминать свидание с Сашкой.

— Куда? — спросил водитель, оборачиваясь.

Я вышел из ступора, назвал адрес и снова ушел в свои невеселые мысли. Через десять минут машина остановилась.

— Приехали, — сказал водитель, глядя на меня в зеркальце заднего вида. Его глаза были подозрительными.

Я выглянул в окно и увидел дом, в котором находилась моя городская квартира.

— Куда вы меня привезли? — спросил я.

— Куда сказали, туда и привез, — неприязненно ответил водитель. И добавил уже совсем грубо:

— Платить будем, или как?

«Привычка — великая вещь», — думал я, расплачиваясь с шофером. Я собирался произнести название гостиницы, а вместо этого назвал свой бывший городской адрес.

Привычка!

Я вышел из машины и немного постоял перед домом, задрав голову. Интересно, Ольга на работе или дома? Балкон открыт — значит, дома. Почему? Сегодня рабочий день! Может, заболела?..

А может, с ней случилось что-то похуже?

Я испугался этой мысли и двинулся к подъезду.

— Здрасти, Антон Николаевич, — испуганно шепнула консьержка. Ее глаза рассматривали меня с жадным любопытством, на столе лежала развернутая газета, которую она торопливо прикрыла локтями при моем появлении.

— Добрый день, — ответил я сухо.

Консьержка не обиделась на мой тон и сделала попытку завязать беседу:

— Давно вас не было видно…

Я промолчал. Подошел к лифту, нажал кнопку вызова.

— А Ольга Ивановна дома! — крикнула вслед консьержка, но я снова ничего ей не ответил.

Поднялся на седьмой этаж, вышел из кабины и подошел к двери своей квартиры.

Несколько минут постоял перед ней. Достал из кармана ключи, поколебался и сунул их обратно. Поднял руку и нажал на кнопку звонка. Почему-то мне казалось, что открывать эту дверь своими ключами я больше не имею права.

Дверь распахнулась. На пороге стояла Оля.

Минуту она смотрела не меня, сохраняя невозмутимое выражение лица. Потом отступила назад и коротко бросила:

— Входи…

Я ступил в коридор, который пахнул знакомым мне запахом апельсинов и хороших духов. Осмотрелся кругом.

Все как прежде. За исключением хозяев.

Я пошел следом за Ольгой. Она сидела за кухонным столом и обедала.

— Присоединяйся, — пригласила Ольга, указывая на стул.