— Кажется, припоминаю. Значит, она не твоя подружка?

— Нет.

— Какое счастье! — воскликнула Эрин и добавила, пряча раскрасневшееся лицо у него на груди: — Я ведь тоже люблю тебя Джаред...

Они расстались только перед самым рассветом, словно шекспировские Ромео и Джульетта...

Домой Эрин вернулась около семи утра. Она на цыпочках прошла в гостиную и, не раздеваясь, легла на диван. Проснулась Эрин оттого, что кто-то все время шуршал пакетами и хлопал дверьми. Она открыла глаза. Часы на стене показывали около половины одиннадцатого.

— Мама, ты что, уже уезжаешь? — воскликнула Эрин, не поднимая головы.

— А что мне остается, если моя дочь ночует неизвестно где! — крикнула Ванда из соседней комнаты. — Ты провела ночь с этим низкопробным лжецом?

Вот и пришло время для серьезного разговора! Будь смелее, Эрин!

— Да, я была с ним, — бодро сказала она. — Пусть Джаред низкопробный лжец, как ты его называешь, но ведь он такой красивый...

— Я запрещаю тебе видеться с ним! — тут же последовал категорический ответ.

— Я уже не маленькая девочка, мама, и имею полное право сама решать, с кем мне встречаться! И вообще, Джаред Уорфилд — очень хороший человек: добрый, нежный, заботливый...

— Кошечка, наконец, показала свои коготки, — неожиданно с нежной улыбкой заметила Ванда. — Я так давно мечтала, чтобы ты окончательно встала на ноги! И вот это случилось: ты, наконец, проявила свой характер.

Эрин была совершенно ошарашена таким поворотом событий.

— Погоди, мама. Ты что же, рада, что я тебе нагрубила?!

— Конечно, мне это неприятно, но я всегда желала тебе только добра...

— Мама, я так тебя люблю!

— И я тебя люблю, дорогая. Прости, что причиняла тебе столько боли... Заметь: в воспитательных целях! — улыбнулась она.

— И ты меня прости... за все.

Воссоединение матери и дочери закончилось нежными объятиями. И тут как гром среди ясного неба раздался звонок в дверь, возвращая их к реальности.

— Я открою! — крикнула Эрин и, забыв посмотреть в «глазок», распахнула дверь. — Джаред?

— Могу я войти?

— Давай поговорим на крыльце, — прошептала она. — Мама никак не может простить тебя за тот спектакль...

— Нет, я хочу сделать это при ней.

— Что именно? — растерянно переспросила Эрин.

— Сейчас узнаешь... Здравствуйте, миссис Джеймс. Я хочу попросить у вас прощения за свое наглое поведение в ресторане... Сможете ли вы простить меня?

— Эрин считает, что вы стоите этого... Так что все будет зависеть только от вас, Джаред.

— Я хочу попросить у вас руки вашей прекрасной дочери...

— Что?! — Мать и дочь удивленно переглянулись.

— Вы не ослышались. Эрин, выходи за меня замуж!

— Я... я... просто не знаю, что сказать...

— Отвечай скорее «да», глупышка, — улыбнулась Ванда Джеймс. — А где же кольцо, Джаред?

— Совсем забыл! — хлопнул он себя по лбу. — Вот открой, дорогая...

— О боже, оно так похоже на папино... Спасибо, милый...

— А это тебе подарок от Элисон.

— Ах, какое милое пластмассовое колечко! Я всегда его буду носить... — Эрин торопливо надела его на мизинец.

— А мое обручальное кольцо?

— Прости, что?

— А мое обручальное кольцо ты тоже всегда будешь носить?

— Конечно, милый, — ответила Эрин, прижимаясь к нему, — потому что я согласна стать твоей женой! Я люблю тебя так, как никто никогда не любил!

— Мы вместе навсегда! — просиял Джаред, страстно целуя свою невесту в губы.