Менялось многое, в том числе и её отношение к невольникам. Ниайре уже не коробило от откровенной жестокости. Своих она не держала, предпочитая собирать вокруг себя свиту людей, чей разум был отрезан от некоторых особенностей её жизни внушением, но не покорных рабов, а увлеченных, готовых следовать за тобой на край света. Этому она тоже научилась у Дариана. Иллюзия свободы для человека бесценна. Свободный в выборе, он отдаст за тебя жизнь, тогда как раб возненавидит и будет жаждать лишь сбросить оковы любой ценой.

   Возможно, она и не обратила бы внимания на оборванца, истязаемого прямо на улице, если бы человек с плетью в руке не напомнил ей Господина. Что-то шевельнулось в душе: зыбкое и муторное, как тина грязных вод, поднимаясь на поверхность. Она приказала носильщикам остановиться и опустить паланкин на землю, откинув полог шагнула вперед и резким движением перехватила хлыст. Удар пришелся на обнаженную руку и брызги крови разлетелись в раскаленном от солнца воздухе.

   – Вернешься домой и перережешь себе глотку, – безразлично бросила она оторопевшему мужчине, потом перевела взгляд на раба. Лохмотья, прикрывавшие его костлявое тело, были полностью изодраны, спина превратилась в кровавое месиво. Ниайре знала, что он уже не выживет, и думала о том, что ей все равно, но приказала забрать его с собой.

   Глядя на мечущегося в горячке невольника, она удивлялась его живучести и поражалась тому, как отчаянно он борется за каждый вздох. Прошло несколько дней и однажды служанка вбежала к ней прямо посреди дня, хотя Ниайре строго-настрого запретила беспокоить себя в такие часы.

   – Госпожа! Госпожа! – кричала она, задыхаясь от страха, но не успела рассказать, что произошло.

   Ниайре уловила тонкий, металлический, не сравнимый ни с чем, будоражащий аромат человеческой крови. Служанка бессвязно причитала, и Ниайре, оттолкнув её, опрометью бросилась к оставленному в соседней комнате рабу. 

   Она слышала биение сердца в мертвой тишине, чувствовала жизнь в смраде мертвой плоти – новому обонянию мог позавидовать любой зверь, выслеживающий добычу. Но и не только. С некоторых пор Ниайре могла чувствовать энергию жизни и смерти. Новая способность пришла совсем недавно, и стала для неё своего рода откровением. Люди обладали самой разной энергетикой. У кого-то она тянулась тонкой ниткой, у кого-то плескалась родником на фоне тусклых ручейков. У существа, затаившегося в комнате, энергия била ключом первозданной силы нового рождения.

   Невольник сидел, забившись в угол, зажимая окровавленный рот руками, рядом лежало тело мальчика, которому Ниайре поручила следить за ним. Даже не взглянув на мертвого человека, перешагнула через него и приблизилась к черноволосому рабу. Она вспомнила мгновение, когда собственная кровь брызнула под ударом хлыста, смешиваясь с его.

   Она обернулась к служанке, которая застыла под её взглядом и жестом приказала подойти. Ниайре уже пробовала смешивать свою кровь с человеческой, но мужчины и женщины умерли в горячке. Если то, о чем она подумала, правда, то стать ей подобным мог далеко не каждый, но ключ к изменению все же заключался именно в её крови. Последняя теория подтвердилась. Служанка умерла, равно как и один из прислужников, а ещё одна девушка выжила.

   Она была в восторге от собственного открытия, но не спешила продолжать изменения. Как вскоре выяснилось, не зря. Ияр чувствовал себя превосходно. Зиярат же дарованная сила в течение нескольких месяцев превратила в безумное животное. Единственным напоминанием о человеческом происхождении оставался её облик. Ниайре пришлось убить созданную своими руками кровожадную зверушку и все время посвятить выжившему.

   Она учила Ияра, но, вопреки наставлениям Дариана, не заставляла отрицать свою природу.