|
У нее зародилось подозрение, что существует связь между прекрасной датчанкой и сестрой-хозяйкой четвертого этажа. Однако в их общественном положении была громадная разница. И все же мысленно Андреа то и дело возвращалась к эпизоду с ожерельем мисс Дженсен и явным разочарованием мисс Уиверн, что драгоценности не были найдены среди вещей Андреа. Если бы Югет не одолжила ожерелье, думая, что оно принадлежит Андреа, то оно было бы именно там, где мисс Уиверн ожидала найти его, — в ящике Андреа. Она могла быть так уверена в этом только в том случае, если сама положила его туда. Но была ли в курсе этих планов мисс Дженсен? Андреа не знала ответа на этот вопрос, но совершенно очевидно, что она не любила Андреа и ясно показала это на Рождество у Деннистоунов, когда ее планы потерпели неудачу.
В отеле такого уровня, как «Бельведер», одна небольшая сенсация быстро сменяется другой, и к концу недели апартаменты были заняты известной актрисой и кинозвездой, играющей в одном из местных театров в новой пьесе, впервые поставленной в Лондоне. Мисс Дженсен была забыта, и вопрос об ее неуплаченном счете стал делом только бухгалтерии. В середине недели, когда Андреа разносила подносы с чаем старшему служебному персоналу, телефонистка сказала ей, что звонит мистер Деннистоун и просит соединить его с Андреа. — Можешь поговорить с ним из своего коридора? — спросила телефонистка. — Но не болтай слишком долго. Я смогу держать линию открытой не больше трех-четырех минут. Андреа бросилась к нише бокового коридора на четвертом этаже, не желая заставлять Тревора ждать. — Ты свободна сегодня вечером или завтра? — спросил он после короткого приветствия. — Завтра я свободна полдня. В чем дело? — Не хочешь пойти со мной в театр? Идет новая пьеса, и играют прекрасные актеры. — Да, с удовольствием пойду. — Я подъеду к «Бельведеру» завтра днем, позвоню тебе, и мы договоримся, куда пойти перекусить и так далее. — Прекрасно, — ответила она с энтузиазмом. — Мое дежурство заканчивается в три часа, но я дождусь твоего звонка. И, Тревор, мне очень жаль, что ты оказался замешан в том деле с танцевальным клубом. Какая неудача! — Ничего не поделаешь. Мы все, вероятно, отделаемся штрафом и предупреждением. На следующий день они пили чай в тихом ресторанчике. Тревор был не в своей тарелке, и, наконец, Андреа решила задать ему прямой вопрос: — Что тебя волнует, Тревор? Это происшествие в «Полонезе»? Он пренебрежительно махнул рукой: — Нет, всерьез меня это не беспокоит. Довольно неприятно, конечно, и мама не довольна, но это не испортило мою биографию. На нашем столе не было никаких напитков, только остатки, но нас все равно притянули к ответу. Андреа ждала продолжения. — Это все из-за Ингрид, — сказал он наконец. — Я волнуюсь из-за нее. — Да? — Андреа не понимала, что именно так волнует Тревора. То ли обстоятельство, что Ингрид была с ним вместе в «Полонезе», или то, что она выехала из отеля? — Я попытался выяснить, куда она уехала, — продолжал Тревор, — но у меня есть только адрес ее банка в Лондоне. Я говорил ей, чтобы она не тревожилась по поводу происшествия в клубе, что мой адвокат будет представлять нас обоих и уладит дело, что ей даже не придется появляться в суде, но она все еще чувствует себя здесь чужой, и ее преследует мысль, что ее арестуют или сделают что-то ужасное. И вот она поспешно уехала из «Бельведера». «Ему надо понять, что они не пара», — подумала Андреа. — Если бы я могла помочь тебе, я бы это сделала. |
