Фрэнк тоже разворачивается, чтобы уйти, как вдруг ему в ухо шелестит голос:

– Мистер Хаббл?

– Хаббл слушает.

– Охранник произвел арест в «Оптике». Вы находитесь поблизости. Можете подойти?

– Конечно.

– Лады.  – Оператор прерывает связь.

«Оптика»: два отдела на запад и один на юг. Фрэнк отправляется туда, раздумывая, весь ли сегодняшний день окажется таким насыщенным, и в душе на это надеясь. По крайней мере, время быстрее пролетит.

10.07

Охранником оказалась миниатюрная, жилистая на вид молодая женщина с темными, слегка косящими глазами. Черные волосы туго стянуты в пучок на затылке. Фрэнк узнает ее в лицо, а значок‑удостоверение напоминает ему, что зовут ее Гоулд.

Он представляется – «Хаббл, Тактическая» – и бросает беглый взгляд на задержанную. Та сидит на стуле спиной к стене, нахохлившись и разглядывая свои руки, лежащие на коленях, словно именно они, руки, и повинны в преступлении, а сама она – ни при чем. Судя по тонким морщинкам, лучащимся вокруг губ и расходящимся, словно линии магнитного поля, от внешних уголков глаз к вискам, ей не меньше пятидесяти. На ней темные брюки и бордовая мохеровая кофточка с алмазно‑золотой брошью, приколотой возле ключицы. Волосы – насыщенного темно‑шоколадного цвета, кое‑где пробивается седина. Их явно пытались как‑то привести в порядок, но все равно вид у шевелюры запущенный и нечесаный. Брюки не мешало бы погладить. Все вместе являет собой странный образ – гибрид приличной покупательницы и бродяжки, однако Фрэнку ни с того ни с сего приходит в голову, что дамочка очень даже ничего. В подходящем наряде и в другой ситуации – не такой, как теперь, – она была бы просто неотразима. Обручального кольца на левом безымянном пальце нет: Фрэнк замечает его отсутствие просто потому, что задача сыщика – ничего не упускать из виду, а не по какой‑то иной причине.

– Что она украла? – спрашивает он у Гоулд, доставая свой «сфинкс».

– Вот это. – Гоулд показывает ему флакон с раствором для контактных линз. – Между нами говоря… – Она придвигается к Фрэнку, чтобы доверительно пошептаться с ним. Фрэнк слегка отшатывается, но Гоулд, видимо, не замечает этого. – Я еще никогда не видела таких неуклюжих воришек. Ну, то есть, она могла бы с таким же успехом войти с плакатом на груди, где написано: «Я Пришла Сюда, Чтобы Украсть». Даже я, не имея специального опыта, как только взглянула на нее, поняла: дамочка не в себе. Она так сильно дрожала, что я подумала: может, у нее болезнь такая, вроде Паркинсона или чего‑то подобного, но потом она увидела меня – и вдруг как подскочит, точно ошпаренная кошка, и отвернулась в сторону – вот так. – Гоулд быстро наклоняет голову набок, горбится и поднимает руку, заслоняя лицо.

Она, разумеется, утрирует, и Фрэнк, еще раз бросив взгляд на арестованную, с облегчением видит, что та продолжает рассматривать свои руки и поэтому не заметила бестактного передразнивания Гоулд.

– Я стала за ней следить, – продолжает Гоулд, – ну и не прошло и двух минут, как она совершила кражу. У нее так тряслись руки, что она едва сумела запихнуть в карман. Это было бы смешно, если бы не было так жалко, – заключает она, мрачно скривив губы.

– Вы забрали у нее карточку?

– Она говорит, что карточки при ней нет. Говорит, потеряла.

– Тогда как же она вошла?

– Понятия не имею. Выясним внизу, но мне нужно, чтобы вы произвели арест по форме, прежде чем я уведу ее.

– Разумеется.

Фрэнк направляется к воровке. Подойдя к ней, он улавливает сильный аромат духов, исходящий от нее.