– Это совсем не похоже на парашют, – заметил Уолли.

– Да, – согласился Кризи, – скорее на крыло. Времена, когда парашютист полагался лишь на удачу и везение, давно ушли в прошлое. Это – французский «мистраль». Хорошо подготовленный десантник может на нем лететь даже против ветра и приземлиться всего в нескольких ярдах от цели.

Они помогли ему распутать и разложить стропы, потом отошли в сторону, наблюдая за тем, как ловко он раскладывает их и размещает на куполе парашюта.

– А запасного у тебя нет? – спросил Уолли.

Он часто видел в кино парашютистов, у которых на всякий случай к груди был прикреплен небольшой запасной парашют.

Кризи покачал головой.

– Я не могу брать с собой столько лишнего веса.

Он объяснил, что, как правило, десантник, прыгая с парашютом, привязывает сумку со всем необходимым на пятиметровом тросе, и она свободно свисает в воздухе. Тяжелая сумка, первой упав на землю, смягчает ему приземление. Но, развязывая сумку на земле и доставая из нее оружие, он теряет драгоценные секунды. Кризи собирался прыгать, держа все оружие в полной боевой готовности. Поэтому он немного рисковал, зная, что его приземление будет жестким.

Он закончил сворачивать парашют и прислонил его к фургону «мёбекса». Потом обернулся к Уолли.

– Я буду готов через полчаса.

– Тебе еще понадобится моя помощь? – спросил Уолли.

– Нет. Я все сделаю сам. Подождите меня, пожалуйста, снаружи.

В фургоне Кризи достал вторую посылку – из Брюсселя. Когда он ее распаковал, почувствовался запах одежды, которой долго никто не пользовался. Это была его старая боевая камуфляжная форма. На рукаве красовалась нашитая разноцветная эмблема Первого воздушно-десантного полка Иностранного легиона.

Он долго держал форму в руках, погрузившись в воспоминания двадцатилетней давности. Потом резко бросил на скамью и стал переодеваться.

Когда он вышел из «мёбекса», уже почти стемнело. Пэдди и Уолли стояли рядом, опершись на «ланчию». Пэдди, взглянув на Кризи, застывшего в дверном проеме, тихо всхлипнула.

Они знали, кем он был и что он собирался делать. Но лишь теперь, когда американец стоял перед ними в боевой экипировке, они отчетливо представили себе, на что он идет.

В этом одеянии он напоминал слишком сильно накачанную автомобильную шину. Брюки камуфляжного комбинезона были заправлены в высокие ботинки на шнуровке. Грудь прикрывал десантный жилет с массой разнообразных приспособлений для боеприпасов и амуниции – с каждой его стороны свешивалось вниз по несколько гранат, между ними – объемная сумка. С правой стороны на ремне крепилась брезентовая кобура. Кроме нее, на поясе – спереди и сзади – было пристегнуто несколько небольших подсумков. С шеи на кожаном ремешке свисал короткий тупорылый автомат «ингрэм», плотно прижатый к правому предплечью специальным ремешком. В левой руке он держал черную вязаную шапочку.

Кризи поднял с земли парашют и двинулся к «ланчии», бросив на ходу:

– Ты готов?

Уолли хотел было что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Он молча открыл дверцу машины. Кризи аккуратно положил парашют и обернулся к Пэдди.

– Со словами у меня, Пэдди, сама знаешь – плоховато. Но я так думаю, и без них все ясно.

Она хмыкнула, сглотнув слезы, затрясла большой головой и произнесла:

– Ты, Кризи, просто тупой болван. Даже представить себе не могу, что будет, если тебя не станет.

Он улыбнулся и обнял Пэдди за плечи.