– Всё так. Бабушка была очень хорошей и видела людей насквозь. Что‑нибудь ещё она тебе говорит?

– Да. Говорит, что твоя огуречная диета – это полная фигня. Хочешь похудеть – иди в спортзал. И что валютный счёт открывать глупо было – нужно всё нормально просчитывать перед такими решениями. А по поводу того дешёвого бетона, который ты заказывал на заливку фундамента под баню…

Всего лишь мечта

– Какая маленькая. Детская? – спросил мужчина у вытирающего с лица пот Карла, который выкопал свежую могилу.

Карл только что установил новый личный скоростной рекорд, и его ладони ужасно горели от постоянного трения. Сегодня был настоящий завал. Люди приходили хоронить с самого утра, когда солнце только начинало просыпаться, а газеты с новостями ещё даже не сошли с конвейера и не объявили о страшном.

Даже чай сегодня был каким‑то горьким на вкус, сколько сахара ни клади. Еда и вовсе не лезла в глотку, особенно после того, как пришлось выкопать несколько детских могил.

– Да, – с каким‑то фальшивым безразличием ответил Карл, – уже третья за сегодня.

– Подумать только, что за родители пошли – убийцы, не иначе. В моём детстве такого не было, – продолжил мужчина, словно его мнение кого‑то интересовало.

– Время такое, вы что, разве не слышали? – Карл достал из кармана смятый листок, вычеркнул что‑то, затем сделал шаг в сторону и погрузил в землю штык лопаты.

– Слышал, но это же не конец света. Всякое бывало, и гораздо, гораздо хуже, чем сейчас. Просто люди стали слабей: чуть что – опускают руки и бегом на кладбище.

– Это их решение, не нам с вами судить, – Карл всё больше входил в раж, раскидывая землю по бокам новой ямы.

– Не нам, – согласился мужчина. – У каждого своя голова на плечах. К тому же у вас зато есть работа, – попытался пошутить он, но Карл шутку не оценил.

Через несколько рядов от них появилась пожилая пара. Они сели на скамейку рядом со старой могилкой и, держась за руки, что‑то шептали друг другу.

– Чего это они? – спросил мужчина, когда Карл наконец остановился, чтобы передохнуть.

– Навещают, разве не видите.

– Но зачем? Закопали и всё, чего теперь ходить и жалеть о содеянном? Никогда так не делал. Либо бери лопаты и выкапывай, либо забудь и живи дальше.

– Вы всегда такой циник? – взорвался Карл и вылез из могилы, чтобы вкрутить саморез в расшатавшийся черенок.

– Нет. Просто не понимаю, зачем приходить и лить слёзы, если решение было принято самостоятельно, тем более совместно!

Он снова посмотрел на стариков, которые явно стояли возле общей могилы. Карл молчал.

– А ещё этот дефолт… Ну да, сгорели сбережения, деньги потеряны безвозвратно, так что теперь? Всё? Мир рухнул? Безвозвратно? Впереди ничего светлого?

Карл молча копал дальше. К первым могилам, которые он вырыл с утра, начали стекаться люди. Вот в одни ямы полетели музыкальные инструменты, в другие – фотографии дальних стран, в третьи – картины, которым никогда не суждено быть написанными, в четвёртые – халаты ученых, которые никто никогда не наденет. Возле детской могилы стояли мальчик с мокрыми от слёз глазами и отец, крепко сжимающий его плечо.

– Бросай, – сказал отец твёрдым, холодным голосом.

– Пап, ну может, я всё‑таки смогу стать зоологом? – жалобно стонал парень лет десяти от роду.

– Нет, это всё ерунда, ты уже взрослый и должен понимать, что семью надо кормить. А чтобы кормить семью, нужно иметь настоящую профессию, как у меня.