Она посмотрела на него как-то странно.

— Да, подчас такие проблемы решаются просто, — сказала она и заглянула в свои записи. — Вы заметили какие-нибудь изменения в своем физическом состоянии? Озноб, лихорадку, боль в груди, повышение кровяного давления, затруднение дыхания, тошноту или что-нибудь еще в этом роде?

— Когда я вошел во двор, а потом оттуда вышел, у меня было нечто вроде легкой лихорадки.

— Что-нибудь еще с тех пор вас беспокоило?

— Нет.

— Бывало ли у вас сильное нервное возбуждение?

Над этим вопросом Вебу долго думать не пришлось.

— Нет, ничего похожего.

— Вы употребляли какие-нибудь сильные препараты, которые помогли бы вам пережить случившееся?

— Не употреблял. После этого я даже пить стал меньше.

— Часто ли вы вспоминаете подробности этого события?

Веб отрицательно покачал головой.

— Появлялось ли у вас ощущение потерянности? Возникало ли желание уединиться, спрятаться от общества людей?

— Нет. Я же хочу выяснить, что произошло. Поэтому веду активную жизнь.

— Как вы относитесь к людям? Более агрессивно, чем прежде, враждебно, со злобой? — Она с улыбкой посмотрела на него и добавила: — Можете говорить и о присутствующих.

Веб улыбнулся ей в ответ.

— Ничего подобного, Клер. Напротив, мне подчас кажется, что я стал относиться к людям спокойнее.

— Бывают ли у вас тяжелые депрессивные состояния, приступы паники, различные фобии?

— Ничего подобного я не испытываю.

— Хорошо, но, быть может, вас преследуют ужасные видения прошлого или иные кошмары? Другими словами, не бывает ли у вас травматических сновидений?

Веб заговорил медленно и осторожно — словно пробираясь по минному полю:

— У меня были дурные сны — но только в ту ночь, когда меня привезли в госпиталь. Тогда меня основательно накачали наркотиками, и я помню, что, находясь в полусне-полуяви, просил прощения у жен двух своих друзей за то, что они погибли.

— Все, что вы говорите, абсолютно естественно. Особенно в сложившихся обстоятельствах. С тех пор что-нибудь еще вас тревожило?

Веб отрицательно покачал головой.

— Я, знаете ли, сейчас в основном занимаюсь расследованием, — сказал он со смущением в голосе. — Поэтому часто думаю об этом деле. О том, что произошло тогда во дворе. Меня все это здорово подкосило. Ничего подобного со мной еще никогда не случалось.

— Но ведь вам уже приходилось встречаться со смертью. И не раз.

— Но никогда прежде я не терял всех своих людей.

— Случается ли у вас что-то вроде провалов в памяти или амнезии?

— Нет. Я отлично все помню. Каждую чертову деталь, — устало ответил Веб.

Когда Клер опустила голову и стала просматривать свои записи, Веб жалобным голосом произнес:

— Поверьте, Клер, я не хотел, чтобы они умирали. И мне очень жаль, что так случилось. Я бы сделал все, чтобы их вернуть.

Клер отодвинула свои записи и подняла на него глаза.

— Слушайте меня внимательно, Веб. Хотя признаков посттравматического стресса у вас нет, это вовсе не означает, что вы не переживаете из-за смерти своих товарищей. И вы должны это понимать. Если бы меня спросили, кто вы, я бы ответила, что вы совершенно нормальный человек, на долю которого выпало тяжелое испытание, которое выбило бы из колеи кого угодно — и на очень продолжительное время.

— Но не меня.

— Большую часть своей жизни вы занимались военным делом, много тренировались, поэтому физически и психологически очень устойчивы.