— Скажи, Энн, кто-нибудь еще знает об этой сфере деятельности Венаблса?

— Сонни ничего мне об этом не говорил, но, думаю, обязательно бы сказал. С того времени, когда он служил связником у Коува, прошло уже много лет. Про все это скорее всего забыто. Да и Сонни никогда этого не афишировал.

— Такое впечатление, что ты знаешь его лично.

— Веб, дорогой, когда поживешь на свете с мое, в один прекрасный день поймешь, что знаешь чертову прорву всякого народу. Что касается меня, то я долго работала с вашингтонскими копами.

— Ты вот упомянула, что Венаблс хочет со мной поговорить. Зачем ему это?

— Он просто сказал, что слышал о тебе. Тут я и вставила свои два цента. Сказала, что ты не прочь с ним пообщаться.

— Как я понимаю, тебе ничего не известно о том, как он оценивает нынешнее положение вещей?

— Это уж тебе придется выяснять, — сказала Энн и повесила трубку.

Веб позвонил по полученному от Энн номеру, но Венаблса на месте не застал. Он оставил в участке номер своего мобильного, назвал свое имя и поехал дальше. Венаблс перезвонил ему через двадцать минут, и они договорились встретиться в середине рабочего дня. Веб попросил Сонни кое-что для него сделать, Венаблс сказал, что постарается. Если бы Сонни дал ему хоть какие-нибудь зацепки, он смог бы выйти на Коува. Но Вебу не давал покоя вопрос, почему Бейтс ни словом не обмолвился о том, что до перевода в Калифорнию Коув работал в Вашингтонском региональном офисе. Конечно, поскольку у него был шанс заглянуть в дело Коува, он и сам бы до этого докопался, так что большого значения это не имело. Но почему все-таки Бейтс промолчал? Непонятно...

Сонни Венаблс попросил Веба подъехать к часу дня к одному из баров на территории его участка. В этом не было ничего необычного. Копы часто посещали подобные заведения, где можно было пропустить стаканчик, а заодно послушать, о чем говорят подвыпившие посетители. Иногда это позволяло разжиться ценной информацией по текущим делам. Некоторые копы даже свободное время старались проводить с пользой для дела.

Сонни Венаблс был белым мужчиной лет сорока пяти. Он считался ветераном, так как отслужил в местной полиции около двадцати лет. Сонни сообщил об этом Вебу, пока они покупали себе пиво. Полицейский обладал массивным, слегка заплывшим жиром, но мощным торсом штангиста и имел рост около шести футов. На голове у него была бейсболка с надписью «Все рыбаки попадают в рай», а его округлый живот обтягивал кожаный жилет с большими буквами NASCAR на спине. В его речи чувствовался южный акцент, а когда они, купив пива, шли к свободному столику, Веб обратил внимание на круглую жестянку с жевательным табаком, торчавшую из заднего кармана его джинсов. Найдя укромный закуток, отгороженный от остального помещения спинками диванов, Сонни и Веб опустились на сиденье.

Венаблс сообщил Вебу, что работает в ночную смену, и добавил, что патрулировать ночью ему нравится больше, чем днем.

— Собираюсь вот уйти на пенсию — как только закончатся двадцать лет службы — и буду, как все приличные копы в отставке, ловить где-нибудь рыбу и поглядывать на проезжающие машины, — сказал он с улыбкой и сделал большой глоток пива «Ред дог». Музыкальный автомат, стоявший в углу зала, без конца наигрывал песню о Лайле в исполнении Эрика Клэптона. Веб огляделся. В задней комнате двое парней играли в бильярд. На краю бильярдного стола лежала пачка двадцатидолларовых купюр и стояли бутылки с пивом «Бад лайтс». Время от времени игроки бросали взгляды на закуток, в котором расположились с пивом Веб и Венаблс; впрочем, даже если Венаблс и был им знаком, они никак этого не показывали.

Венаблс поглядывал на Веба поверх пивной кружки. Судя по несколько скептическому выражению его морщинистого лица, он был человек многоопытный и в своей жизни насмотрелся всякого.