Шарлотта Лондон до самого последнего дня носила волосы до плеч, которые в молодости были золотистыми и выглядели очень сексуально, а с годами приобрели элегантный серебристый оттенок. На ее белой коже почти не было морщин, так как у нее была аллергия на солнечный свет и она всю жизнь носила шляпы с широкими полями и длинные платья, закрывавшие ее от солнца. Шея у нее была длинная и гладкая, с сильными мышцами. Время от времени Веб задавался вопросом, скольких мужчин соблазнила эта ее нежная, но сильная шея. Когда Веб был подростком, молодая красивая мать являлась ему в эротических снах, и он до сих пор этого стыдился.

Несмотря на любовь к алкоголю и нездоровой пище, его мать за сорок лет не набрала ни одной лишней унции и в преклонном возрасте имела примерно те же очертания фигуры, что и в молодости. Когда Шарлотта подкрашивалась и надевала красивое платье, она и в пятьдесят девять была еще очень даже ничего. Ее подвела печень. Все остальные ее органы могли функционировать еще очень долго.

Хотя она была хороша собой, людей больше привлекал ее ум. Тем не менее общения у матери с сыном не получалось. Мать не любила смотреть телевизор. «Недаром эту штуку называют ящиком для идиотов, — часто говорила она. — Уж лучше я почитаю Камю. Или Гете. Или Жана Жене. Когда я читаю Жана Жене, мне хочется плакать и смеяться, хотя последнее кажется странным, ведь Жан Жене совсем не смешной писатель. Да и пишет все больше о своей загубленной жизни, о пороках и душевных муках».

«Конечно, Жене или, к примеру, Гете отнюдь не были весельчаками, — говорил ей по этому поводу сын. — Жене был вором, а Гете — государственным чиновником, но они оба были не дураки подраться. В этом мы с ними похожи». Таких шуток его мать никогда не понимала.

— Но как писатели они удивительные — глубокие, даже эротичные, — говорила она.

— Какие-какие? — переспрашивал сын.

— Пусть иногда подлые и порочные — но все равно прекрасные.

Веб вздыхал. Ему хотелось сказать ей, что он видел подлых и порочных людей — причем таких, что старину Жана Жене, узнай он об их проделках, наверняка бы стошнило. А еще он хотел ей сказать, что подобные человеческие качества отнюдь не повод для шуток; тем более не стоит ими восхищаться, поскольку человеку, обладающему ими в полной мере, не составит труда войти в ее дом с заднего двора и хладнокровно ее прирезать. Но он молчал. Присутствие матери часто оказывало на него подобное воздействие.

Шарлотта Лондон была вундеркиндом и с детства поражала людей широтой своих познаний. Она поступила в колледж в возрасте 14 лет и изучала американскую литературу, получила степень в Амхерсте, где была одной из лучших студенток. Она свободно говорила на четырех иностранных языках. После колледжа Шарлотта не меньше года путешествовала по миру в полном одиночестве. Веб знал об этом, потому что видел сделанные ею фотографии и читал ее дневники. В те годы молодые женщины редко отваживались на подобные подвиги. Она даже написала книгу о своих приключениях, которая продавалась и по сей день. Книга называлась «Лондон таймс». Лондон была ее девичья фамилия, которую она вернула себе после того, как умер ее второй муж. После развода со своим первым мужем она официально изменила фамилию сына с Салливан на Лондон. Фамилию же своего отчима Веб никогда не носил. Мать этого не хотела, а она все делала так, как ей хотелось. Он до сих пор не знал, почему ему дали такое странное имя — Веб с одним «бэ» на конце. Он изучал фамильное древо своей матери, но ответа на этот вопрос не нашел. Мать даже отказывалась сказать ему, кто его так назвал.