Народ снова замер и притих. Я заметила, как Рауль по-хозяйски вцепился в возвращенный ему пакет с запахом.

— Вам еще многое предстоит узнать о вампирской жизни, Что-то проще понять, что-то сложнее. То, что я вам покажу, может вызвать недоумение поначалу, но я испытал это на себе. — Он выдержал значительную паузу. — Четыре раза в год солнце светит так, что его лучи падают на землю под косым углом. Поэтому у нас есть четыре дня в году, когда мы можем без опаски выходить па солнце.

Все затаили дыхание. И окончательно окаменели. Перед Райли стояла толпа статуй.

— Один из таких дней как раз начинается. Солнце, которое восходит сейчас снаружи, не причинит нам никакого вреда. И мы воспользуемся этим уникальным явлением, чтобы застать наших врагов врасплох.

В моей голове все завертелось каруселью и перевернулось вверх тормашками. Значит, Райли известно, что на солнце нам ничего не будет? Или он все-таки ничего не знает и повторяет байку про «четыре дня» со слов нашей создательницы? Или… это истинная правда, и нам с Диего просто повезло оказаться снаружи именно в такой день? Но ведь Диего пробовал и раньше, когда стоял под деревом в тени? И потом, у Райли получается что-то вроде равноденствий-солнцестояний, то есть эти дни у него идут не подряд, а ведь мы с Диего высовывались на солнце совсем недавно.

Понятно, что Райли и нашей создательнице страх перед солнцем нужен, чтобы держать нас в руках. Логика ясна. Но зачем тогда понадобилось — именно сейчас — открывать такую странную полуправду?

Я бы поспорила на что угодно, это как-то связано с теми жуткими капюшонами. Наверное, она хочет гарантированно опередить установленный ими крайний срок. Плащи ведь не обещали оставить ее в живых, когда мы разделаемся с желтоглазыми. Так что, наверное, когда дело будет сделано, она смотается отсюда со скоростью пули. Уничтожить желтоглазых — и в длительный отпуск в Австралию или еще куда-нибудь на другом краю земли. И я очень сомневаюсь, что она вышлет нам оттуда приглашения на тисненой бумаге. Надо побыстрее состыковаться с Диего и тоже «брать ноги в руки». Линять в противоположную сторону от Райли и создательницы. Да, и Фреду надо намекнуть. Как только улучу минутку наедине.

На одну крохотную речь столько притворства и лжи, что я, может быть, даже не все распознала. Жаль, нет Диего — мы бы вместе поразмыслили.

Если Райли сочинил эту чушь про «особые дни» прямо сейчас, на ходу, это как раз понятно. Не может же он сказать: «Ребята, я вам нагло врал все это время, но теперь открою правду». Если он собирается вести нас сегодня в битву, нельзя подрывать хлипкое доверие.

— Я понимаю, что вам страшно об этом подумать, — успокаивал Райли ряды неподвижных статуй. — Если вы до сих пор живы, то только потому, что слушались моих наставлений. Возвращались домой вовремя, не делали глупостей. Страх перед солнцем научил вас хитрости и осторожности. И я не прошу вас взять и сразу отбросить этот полезный страх. Не жду, что вы помчитесь наружу по одному моему слову. Но… — Он обвел комнату взглядом. — Я очень надеюсь, что вместе со мной вы выйдете.

На крошечную долю секунды он отвел глаза и скользнул взглядом куда-то поверх моей головы.

— Смотрите на меня, — велел он. — Слушайте меня. Доверьтесь мне. Верьте своим глазам, когда увидите, что со мной все в порядке. В этот особенный день ваша кожа под солнцем будет выглядеть очень необычно. Сами убедитесь. Ничего страшного с вами не произойдет. Я не собираюсь подвергать вас опасности. Вы же понимаете.

И он двинулся по ступенькам к выходу.

— Райли, а может, мы просто подождем… — начала Кристи.

— Лучше послушай, — оборвал ее Райли, поднимаясь размеренным шагом.