|
– Ты сошел с ума! На улице сыро, а ты с голой шеей. Тебе доктор велел соблюдать постельный режим! Ты что, простыть хочешь?! А голос? Ты о голосе своем подумал?! - она жестом фокусника выудила из кармана плаща шелковый красный с зеленым платок и принялась заматывать ему шею. – Синьор Кавальери мне велел вернуть тебя в полном здравии, а ты… - Боже!- ахнула Лола, опустив взгляд вниз. – У тебя мокрые ноги! - легкие матерчатые кроссовки и в самом деле промокли, здесь повсюду лужи воды после тушения. – Так, офицер! – Лола завязала на шее Фёдора платок и обернулась к одному из карабинеров. – Это - Фёдор Дягилев, - она произнесла это таким тоном, будто это все объясняло. – Можно, он подождет у вас в патрульной машине, пока мы с вами улаживаем все формальности?
- Мы даже дадим синьору Дягилеву горячий кофе, - ухмыльнулся страж порядка. - С места не сойду! - рявкнул Фёдор. Содрал не без усилий со своей шеи шелковый платок и в свою очередь принялся заматывать Лоле горло. Потом начал шарить по своим карманам, ничего не нашел и принялся оттирать сажу с ее лица рукавом куртки, ворча при этом: - С ума сошла, стоишь тут с голой шеей, все чумазая, на улице сыро, ноги голые. Это тебе положен постельный режим, а пока… Где там ваш кофе, синьор полицейский? Угостите даму. Спустя пять минут они в компании карабинеров пили обжигающе горячий кофе из бумажных стаканчиков, Лола давала пояснительные показания, Фёдор слушал. Слушал и ноющая боль слева возвращалась. Версия поджога сейчас, по горячим следам, считалась самой вероятной. Поджог… Вспомнились беспорядки у офиса «Лолику» в Нью-Йорке. Тогда все кончилось довольно безобидно - по сравнению с тем, что произошло сейчас, вот только что. Сгорела вся новая коллекция. Слава богу, что пожарные уже отрапортовали, что тел в здании не обнаружено. Это самое большое облегчение сейчас. Сам офис был застрахован, но как возместить потерю результата многомесячного труда? То, во что его девочка вложила столько энергии, усилий, таланта?! А Лола хорошо держалась, его маленький стойкий оловянный солдатик. Отвечала на вопросы, давала пояснения. Мужественно перенесла объятья и шквал вопросов от прорвавшегося к ним Ди Мауро, потом еще один шквал - но уже телефонных звонков от родственников. Фёдор просто был рядом. Чтобы поддержать. Чтобы, если потребуется, помочь. И забрать, как только представится такая возможность.
*** До гостиницы их доставила полицейская машина. - Это Милан, синьор Дягилев, - прокомментировал такой эскорт водитель-полицейский. – Вы заставили говорить о себе весь город. Вам полагаются все возможные почести. Фёдор буркнул что-то – тоном, как он искренне надеялся, похожим на благодарный. А про себя подумал, что езда в полицейской машине – сомнительная почесть, по крайней мере, на его скромный вкус. И без которой он бы преспокойно обошелся. Но, главное, что Лола рядом. В так и не оттертой саже, с вороньим гнездом на голове, пережившая только что сильнейшее крушение своей профессиональной карьеры и, кажется, начавшая это осознавать. Но, главное – живая. А значит – всё можно исправить. Главное, что она рядом, прижимается к его плечу щекой, а руки сплетены. А со всем остальным они справятся.
*** - Так, я набираю тебе ванну! Фёдор не смог сдержать улыбку. Повторяется сценарий вчерашнего вечера. Но теперь он не даст себя одурачить. И пусть Лола даже не думает, что он хоть на миг выпустит ее из рук! - Нет, это я набираю тебе ванну. - Ты замерз. У тебя мокрые ноги! Ты хочешь простыть? Охрипнуть? Потерять голос?! - Марш в ванну! - Нет! – кажется, противостояние – самая естественная форма их существования. – Ты первый. Я не прощу себе, если ты заболеешь! - Значит, мы пойдем в ванну вдвоем. И, пока Лола осмысливала это предложение, он впихнул ее в ванную комнату. |
