Он осторожно сжал ее пальцы.

– Моя дорогая, скажите, кто за вас отвечает? Яркие голубые глаза девушки сердито сверкнули.

– Вообще то я всегда отвечаю за себя сама, сэр. Коул мысленно улыбнулся.

– Я имел в виду, леди Сесилия, есть ли у вас семья? Отец?

Девушка понимающе сощурилась.

– Мужчина, который меня опекает? Вы это хотите знать? – Она невесело усмехнулась. – Отвечаю: нет. Мой отец умер год назад. У меня есть только старший брат, Харри, лорд Сэндс. Но обычно я больше забочусь о нем, чем он обо мне.

Коул облегченно вздохнул. Это хорошо: по крайней мере, хоть кто то есть!

– Тогда нам надо связаться с ним, мисс Маркем, – спокойно произнес он. – Дело довольно серьезное.

– Серьезное? – повторила леди Сесилия дрожащим голосом, вырывая свою руку из руки Коула. – Можете не говорить мне об этом, сэр! Ваш друг жестоко оскорбил меня, и мой брат, прекрасно зная это, разрешил ему самым нахальным образом увезти меня из Ньюмаркета.

Коул опустил плечи и задумчиво потер пальцем нос. Да, плохо дело…

– Но почему же, мисс, ваш брат допустил такое?

– Может быть, потому, что он бесхарактерный болван? – ощетинилась леди Сесилия, но быстро утратила боевой пыл. – Простите, – тихо сказала она, прижимая кончики пальцев к виску, как будто у нее разболелась голова. – На самом деле это не так. Просто Харри не знал, что полагается делать в таких случаях.

– И что же, по вашему, полагается делать?

– Знаете ли, не каждый день молодому человеку приходится наблюдать, как его сестру лапает пьяный распутник. А когда Делакорт, вспылив, обвинил Харри в попытке заманить его в ловушку…

– Заманить в ловушку? – резко перебил Коул. – О чем это вы?

Леди Сесилия надменно вскинула голову.

– У вашего друга Делакорта непомерное самомнение – ему кажется, что двое полунищих сирот способны насильно отвести его под венец, прельстившись его богатством. Меня еще никогда в жизни так не оскорбляли! – Она в сердцах сжала кулаки. – Мы с братом приехали развлечься, посмотреть скачки, и вдруг на меня нападает какой то неизвестный наглец.

Коул медленно отхлебнул хереса, собираясь с духом, чтобы задать щекотливый вопрос.

– Простите, мисс, – наконец выдавил он, – но я вынужден спросить у вас: что вы делали в конюшнях Ньюмаркета? Да еще в таком виде? Насколько я понял, вы были там… – Он сделал строгое лицо. – Мне трудно говорить вам такие вещи, но конюшни ипподрома не место для молодой дамы – и одетой, и раздетой. Леди Сесилия сокрушенно покачала головой.

– Это все из за Харри. Долги. Наше поместье…– Она в нерешительности подняла на Коула огромные голубые глаза, но тот смотрел на нее в упор, побуждая говорить дальше. Он пока что ничего не понимал и опасался, что добиваться правды придется ценой женских слез.

Леди Сесилия, вздохнув, начала снова:

– Видите ли, мистер Амхерст, мой брат еще очень молод. К тому же страшно невезуч, хоть в этом и нет его вины. – Она энергично тряхнула копной огненных кудрей. – Так уж повелось в нашей семье. А мы с Харри несовершеннолетние.

– Несовершеннолетние? – Коул окончательно приуныл.

– К сожалению, да… Мне только что исполнилось восемнадцать, а моему брату еще нет двадцати одного. Наш опекун, дядя Регги, очень суров с Харри. Впрочем, часто его суровость оправданна. На этот раз Харри проигрался в карты этому ужасному мистеру Уолдрону и не находил себе места от отчаяния. Надо было как то заработать, и я сделала то, что умела…

Коул в ужасе охнул.

– О Боже!

Леди Сесилия вдруг от души расхохоталась.

– Нет нет, мистер Амхерст, это совсем не то, что вы думаете! Дело в том, что наша лошадь, Сэндс Сеттинг Стар, победила в пятом заезде.