Сесилия уронила лицо на руки. О Господи, что опять натворила эта неумеха?

В этот момент из гардеробной показалась Этта. Держа перед собой шаль из изумрудно зеленой шелковой тафты, она выглядывала в большую коричневую дырку в центре. Даже через отверстие Сесилия видела слезы, струившиеся по худому личику Этты.

– Ох, леди Уолрафен! – вскричала горничная, трагически закатывая заплаканные глаза. – Посмотрите, что я наделала! Вам надо как следует меня высечь! Спустите с меня шкуру и отправьте обратно в королевскую армию. Буду зарабатывать на жизнь своим прежним ремеслом.

Сесилия вымученно улыбнулась.

– Ничего страшного, Этта. Я надену платье из голубого шелка.

Но горничная, как обычно не унималась:

– Я только на секундочку оставила утюг, и вот нате вам! – Она энергично встряхнула прожженную ткань. – Только взгляните, мэм! Я никудышная служанка. У меня не хватает мозгов, чтобы гладить такие тонкие вещи… – Этта опять закатила глаза и залилась слезами. – Вряд ли я хоть чему нибудь смогу научиться!

Услышав эти слова, Сесилия поднялась и выхватила шаль из рук своей горничной.

– Прекрати, Этта! – приказала она, раздраженно топнув ногой. – Я не желаю слушать подобные речи, ясно? Из за чего ты расстроилась – из за какой то шали? Господи, да у меня их целая дюжина! Хватит рыдать, встань прямо и расправь плечи. Кто в тебя поверит, если ты сама в себя не веришь?

– Ну, хорошо. – Этта в последний раз драматически всхлипнула. – Сейчас принесу вам голубую. Но предупреждаю заранее: она далеко не так красива, как эта зеленая. А я хочу, чтобы вы отлично выглядели на званом вечере у миссис Роуленд. Черт возьми…

– Не чертыхайся, – мягко заметила Сесилия.

– Ладно, не буду, – согласилась Этта, ничуть не сбившись с мысли. – Я уверена, сэр Джайлз, как всегда, будет следить за каждым вашим движением.

Не переставая болтать, Этта ринулась в гардеробную, швырнула в угол дырявую шаль и встряхнула висевшее на плечиках вечернее платье из голубого шелка.

– Знаете, леди Уолрафен, мне иногда кажется, что ваш пасынок в вас немножко влюблен. Конечно, это не значит, что он будет за вами волочиться. Мужчина не всегда идет на поводу у своих… прихотей, если вы меня понимаете.

– Кажется, понимаю, – несколько неуверенно пробормотала Сесилия, приложив ко лбу тыльную сторону ладони. О Боже! Этта работает у нее уже три недели и за это время ничуть не исправилась. – Джайлз заботится обо мне, вот и все. Давай лучше займемся моими волосами. Какую мы сделаем прическу? Этта пропустила ее вопрос мимо ушей.

– А миссис Роуленд? – продолжала она, перебирая охапку батистового белья. – Экая бестия! Страшная, костлявая, брови домиком! Трудно представить, что ее муж – кузен милого мистера Амхерста!

– Как и все мы, преподобный мистер Амхерст не выбирал себе родственников, – сухо отозвалась Сесилия. – А что касается Эдмунда и Энн Роуленд, то у них свои привычки. Если они настолько ограниченны, что превыше всего ценят высший свет, ради Бога! Но за глупость надо платить, и я с удовольствием вытрясу у них денежки для мистера Амхерста.

Из гардеробной раздался заливистый смех Этты.

– Еще неизвестно, кто из вас бестия, мэм! Ох, чует мое сердце, бедной миссис Роуленд скоро придется покупать новые матрасы для миссионерского дома нашего доброго священника! – Горничная, просунув голову в дверь гардеробной, сверкнула проказливой улыбкой. – Мистер Амхерст еще посмеется над старой грымзой! Ах, какая у него улыбка! Жаль, что такой красавчик – церковнослужитель, правда?

Сесилия встала из за туалетного столика и принялась рыться в своей шкатулке с драгоценностями, подыскивая что нибудь подходящее к голубому шелковому платью.