Девочка вздохнула и осторожно выгрузила свой комплект мелков. До сих пор дела у нее шли слишком хорошо, и досадная помеха казалась ей несправедливостью. В тот день она была свободна от школы и получила разрешение тихонько поиграть в своей комнате целых два часа перед ужином. Картина, изображающая дракона, предназначалась в дар ее отцу; она знала, что он давно уже поговаривал о повышении по службе и сегодня у него была важная встреча со своим начальником.

Ее постигла неудача с зеленым цветом. Родители научили девочку упорядочивать каждый предмет; знать, где находится каждый предмет, – важнейшая составляющая жизненного успеха. Слегка волнуясь, девочка перебирала мелки различных оттенков – а вдруг здесь нет нужного? Что тогда?

Наконец Мачико заметила нужный мелок и довольно кивнула. Она положила его по ошибке вместе с синими, только и всего. Это простительно, но ей необходимо быть более внимательной.

Она услышала, как внизу открылась и закрылась дверь, – в эту минуту Мачико тщательно выписывала дракону глаза, и они получались изумрудные, с золотым ободком. В открытое окно ее комнаты ворвался прохладный весенний ветерок вместе с криками ребятишек, играющих на улице. Замечательный денек. И картина тоже получится на славу: длиннохвостый гордый дракон с зелеными и лиловыми пластинами чешуи и красными когтистыми лапами...

Мачико нахмурилась и подняла глаза. Почему‑то мать не позвала девочку. Мама ходила в лавку купить кое‑что для торжественного ужина, любимые лакомства отца. Но она всегда окликала дочь, возвращаясь домой. Может, она снова вышла за покупками...

Мачико поднялась, подошла к двери своей опрятной комнатки и задумчиво прислушалась. Пожалуй, она просто не услышала, как вошла мать, потому что в доме царила тишина. Девочка собиралась было вернуться к своей картине, но вдруг услыхала шум.

– Мама?

Тишина. Тот звук напомнил тяжелый вздох и донесся откуда‑то снизу, из кабинета отца в конце коридора или из родительской спальни. Неожиданно Мачико охватили сомнения в благополучном исходе «замечательного» дня. Молчаливый дом уже не внушал чувство покоя, он как бы опустел.

Плохо.

Она очень медленно прошла по коридору, держась поближе к стене. Ноги были тяжелыми, как свинец, и с каждым шагом страх девочки усиливался. Мама наверняка ответила бы ей, неужели нет? Но кто в таком случае был у них в доме? Может, ей лучше убежать?

Да. Мачико решила, что разумнее всего будет подождать снаружи возвращения матери. Она расскажет ей об услышанном шуме, и мама решит, что им делать.

Но ведь входная дверь дома находится позади кабинета и спальни родителей.

Мачико почувствовала, как у нее дрожат ноги. Затылок девочки покрылся влажной испариной, а живот отяжелел, будто в желудке очутился камень. Она снова осторожно шагнула вперед, помедлила. И опять услышала шум.

Неожиданно Мачико успокоилась. Ведь это был отец! Так всегда поскрипывал стул, когда отец откидывался на спинку, – столь же знакомый ей звук, как его голос и позвякивание ключей. Девочка распрямилась и с облегченной улыбкой направилась к двери кабинета. Он просто‑напросто пришел домой рано. – Отец, – заговорила она и протянула руку, чтобы постучать. – Мне показалось...

Дверь распахнулась вовнутрь, и девочка смолкла. Она успела заметить собственное удивление тому факту, что отец оставил дверь незапертой, прежде чем увидела его. Прежде чем увидела нож.

И кровь.

Мачико вскрикнула и подбежала к телу отца, она умоляла его подняться, заговорить и перестать притворяться. Она долго‑долго тянула его за руку, и, когда он наконец упал на пол, девочка была с головы до ног испачкана его кровью. Он открыл глаза и сел, нежно улыбаясь дочери и разведя в стороны руки.