Конан кивнул.

– Приблизительно. Я и сам понимаю, что выглядит это все неприглядно, но… люди будут видеть в вас своего избавителя, истинного графа, при котором страна процветет, исчезнет страх, пропадут все беды и заботы… По крайней мере, на первых порах все будет именно так. Ну а потом вы сможете начать гонения на тех, кто тайно поддерживает магов.

– И вы находите такую политику умной? – горько усмехнулся Гайон.

Конан пожал могучими плечами.

– Почему бы и нет? Лично я поступил бы точно таким образом. Явился бы на все готовое и сделался бы избавителем отечества. Возможно, это путь! Я не рассказывал вам о своем намерении рано или поздно завоевать себе королевство? Довольно интересный план… Впрочем, это произойдет позднее. Сейчас мне любопытно побродить по миру и посмотреть, чем занимаются люди…

– В общем и целом я с вами согласен, – сказал Гайон. Из всего сказанного он уловил лишь то, что касалось его собственных планов. – Я готов признать, что таковы мои намерения. Я дождусь войны, явлюсь в Дарантазии вместе с армией победителей и позволю герцогу Эброндума превратить меня в послушную марионетку на троне моего собственного владения. И вот тут-то начнется самое трудное.

– Изгнание не магов, а магии, – подхватил Конан с многозначительным видом. – Понимаю. Многие люди в Дарантазии заражены черным колдовством, подобно тому, как в очаге болезни люди бывают носителями какой-нибудь жуткой смертоносной хвори. – Он помолчал и добавил: – Когда-то, в самом начале моей карьеры наемника я и еще несколько молодых парней похвалялись тем, что, дескать, нам; ничего не стоит убить одного или нескольких человек. Отчего-то мы считали подобную решимость признаком истинного солдата. Наш командир слышал эту похвальбу и решил испытать нас. Поблизости находилась одна деревня, где началась Черная Смерть. Там заболели двое, а ожидалось, что болезнь сразит большинство. И, возможно, пойдет дальше. Нас, всех, кто хвастался, призвали к командиру, и он велел нам уничтожить всю деревню и всех жителей в ней.

– И вы сделали это? – спросил Гайон.

Конан молча кивнул и отвернулся к огню. Спустя некоторое время он прибавил:

– Невинные всегда страдают, от этого не уйти.

– Да, – сказал Гайон. – И я со страхом жду того времени, когда придет пора действовать.

– У вас не должна дрогнуть рука, если перед вами будет маг, магиня или даже их дитя, – сказал Конан. – Если хотите, эту грязную работу я поручу Туризинду… Если он, конечно, останется к тому времени в живых. Он пробыл наемником гораздо дольше, чем я. Полагаю, совести у него осталось куда меньше, чем э… у меня.

– Что ж, – просто сказал Гайон, – я принимаю ваше предложение. Сама судьба послала вас сюда. Я мягкотелый и слишком нерешительный.

– Вы? – поразился Конан. – Вы сумели уйти от магов, вы скрывались в лесах долгие годы, вы создали отряд единомышленников и, сидя в глуши, разработали целую стратегию на несколько лет вперед… И вы называете себя мягкотелым?

Гайон кивнул.

– С этим ничего не поделаешь. У меня слабый характер. Мне приходится прилагать огромные усилия просто для того, чтобы оставаться в живых.

– У вас железная воля, – решительно заявил Конан, – коль скоро вы сумели победить самого страшного противника, с каким только может столкнуться человек: самого себя.

– До окончательной победы еще далеко, – засмеялся Гайон. – Впрочем, с вами я добьюсь большего, нежели без вас. Расскажите мне о ваших спутниках, если, конечно, это не означает выдать какие-либо их тайны.