— А разве брезент и навес оттуда убрали?

— Дело в том, что полковник Кент пообещал мне позаботиться о сохранности следов и охране места преступления. Но я лично недавно побывал там и не заметил ни брезента, ни часовых. Так что теперь все размыто и разрушено.

— Ясное дело.

— Мне очень жаль.

— Ничего страшного. Тот слепок уже отправили в Окленд?

— Да, вертолетом до Джиллема, а оттуда его переправят военным самолетом на побережье. Утром у меня уже будут какие-то новости.

— Замечательно.

— Так посылать на стрельбище бригаду экспертов или нет?

— А сам-то ты как считаешь?

— Я думаю, там сплошное месиво.

— О’кей, тогда плюнь на это. Будем довольствоваться тем, что есть. Где Грейс?

— Прилипла к компьютеру. Она просила передать тебе, что ей попалось любопытное письмо Энн Кэмпбелл к миссис Уильям Кент. Ты ведь интересовался Кентом?

— Да, и сейчас интересуюсь. Что там говорится?

— В общем, там говорится, что полковник Кент вышел за рамки платонической дружбы с Энн Кэмпбелл и поэтому она просит его супругу поговорить с ним, чтобы не доводить дело до официальной жалобы. Не хотелось бы мне, чтобы моя жена получила бы подобное послание.

— Когда было отправлено это письмо?

— Сейчас уточню, не клади трубку, — сказал Кэл.

Пока он бегал за справкой, я наблюдал, мысленно проклиная Ярдли, как Синтия отделяет мое нижнее белье от туалетных принадлежностей.

— Десятого августа, — услышал я вновь голос Кэла в трубке.

То есть это было уже одиннадцать дней тому назад, следовательно, миссис Кент оставила Бетани-Хилл как раз после того, как получила это письмо. Не вызывало сомнений и то, что оно было написано после неожиданного визита Кента, сопровождавшегося вышвыриванием за дверь любовника хозяйки дома и последующим изнасилованием самой Энн Кэмпбелл. Веселенькие дела. Значит, Энн Кэмпбелл все-таки предприняла в отношении Кента решительные меры, но не учла, что имеет дело с опасным взрывчатым веществом, и сама же и ускорила взрыв своим письмом, послужившим своеобразным детонатором.

— Сделай для меня копию, — попросил я Кэла. — Я потом за ней заеду.

— Договорились, — сказал он. — Да, вот еще что: примерно спустя полчаса после вашего отъезда сюда нагрянуло трое господ из Федерального бюро расследований.

— Надеюсь, они были достаточно любезны?

— Просто образец вежливости. Засыпали меня комплиментами за умелую организацию экспертизы и поздравлениями с каждым удачным отпечатком пальца. Они обхаживали меня не менее часа, попутно повсюду суя свои носы. Грейс притворилась спящей на раскладушке. Один из этих ребят попытался было что-то делать с ее компьютером, но диск был при Грейс. Они пообещали утром вернуться со своими собственными судмедэкспертами.

— О’кей, — сказал я. — Можешь в полдень передать им все дела. Что-нибудь еще?

— Нет. Если не считать того, что уже очень поздно, хлещет дождь, пахать нельзя, потому что слишком сыро, а танцевать я не могу, потому что чертовски устал.

— Все верно. Нажми на своего парня в Окленде, от этого отпечатка двух сапог зависит все дело. Мне важно знать, кто на чей след наступил. Поговорим завтра. — Я положил трубку и стал помогать Синтии наводить в моем номере порядок.

Насколько я успел заметить из своего опыта совместного временного проживания с женщинами, они делятся на две категории: на организаторов и нерях.