– Но важно не это, не так ли? – спросила она. – Было еще что-то, что убедило тебя.
– Ты убедила меня, – сообщил он, подняв юбку до пояса и обхватывая руками ее ноги. – Это была ты.
– Что такого я сделала? – удивилась она, целуя его плечо, ключицу, нежную кожу на шее. – Хочу сделать это снова.
– Как мне нравится это слышать, – прошептал он.
Она раскрыла губы, проглотив его страсть и его тоску по ней, наслаждаясь им.
– Скажи, что я сделала? – не отставала Каро, оторвавшись от его губ.
Но он не собирался сдаваться так легко. Только не теперь.
– Просто ты такая. – Он провел губами по ее груди. Ей никогда больше не придется носить косынку. – Ты сопротивлялась мне при каждом удобном случае. Требуя своего, сражаясь за то, что хотела. Если бы я попытался сделать с тобой то, что делал Уэстлин с моей мамой, ты убила бы меня.
– Точно не знаю, что Уэстлин сделал с твоей мамой, но уверяю тебя, что у меня есть список того, за что я могла бы убить. – Каро криво усмехнулась, пытаясь сдержать слезы.
Она боялась испортить эти мгновения своими слезами. Она хотела насладиться им так, чтобы помнить потом всю жизнь, помнить каждый оттенок переживаний, которые проступали на прекрасном лице Эшдона. Точно запомнить тот миг, когда Эшдон сказал ей о своей бесконечной, бессмертной, нелогичной любви к ней.
Он ее любил. Ее. Не дочь Софии. Не средство отмщения. Не способ достижения своих целей.
– У тебя есть список? – удивился он.
– Я очень организованная и логичная. Удивляюсь, что ты этого не заметил.
– Я был слишком занят, замечая многое другое.
Он распустил ее корсет, что было не слишком трудно, учитывая общее состояние ее наряда. Зубами он прикоснулся к соску, и она тихо ахнула. Она не забыла, что в соседней комнате Анни разговаривала с мамой или лордом Ставертоном. А возможно, с ними обоими.
– Ты сильно влюблен, да? – спросила она.
– Очень сильно, – ответил он, сорвав с нее юбку.
– Ты не можешь жить без меня, да?
– Да, не могу и не буду, – пробормотал он, касаясь ее бедер и заставляя ее стонать и извиваться в его руках.
– Знаешь, я все еще сержусь на тебя за то, что ты поспорил на меня. Очень бесцеремонно. Ужасно неправильно. – Говоря это, она прижималась к его руке, стиснув зубы, чтобы не застонать.
– Заработал пять тысяч фунтов, Каро. Разве ты не счастлива, что я наконец-то выиграл?
– Пять, – задохнулась она, когда его палец проник в нее, лаская. – Тысяч? У тебя еще есть долги?
– Только восемьсот фунтов, – сообщил он, языком пройдясь между ее грудей, продолжая ласкать ее пальцем.
– Восемьсот фунтов, – снова задохнулась Каро, откинув голову на спинку стула. – Это немалые деньги. Как ты собираешься их заработать? У тебя теперь столько жен, сколько позволено.
– Верно, – отозвался он. – А еще верно то, что я женился именно на той, которую хотел.
– Но когда именно ты поспорил, Эш? После жемчужного ожерелья или до него? Ты поспорил, что погубишь меня?
– Поспорил Кэл. После жемчужного ожерелья. После кареты и твоей яростной и преднамеренной атаки грудью. Когда я знал, что не смогу жить без тебя. Именно тогда.
И с этими словами он ворвался в нее, крепко держа ее ноги у себя на поясе, а она балансировала на краю стула. Они слились воедино, охваченные огнем желания. Он прижал ее к себе, а потом опрокинул в бездну страсти. |