— Она была слишком чопорной. В этом все дело, — неожиданно вернулся к прежней теме Фред Гарднер.

— Кто чопорный, малыш Купер? — спросил Джорджи.

— Джулия.

Я подалась вперед, чтобы слышать, как отец будет защищать ее. Он сказал:

— Да, она стала такой в последнее время. Мне кажется, что это сделал с ней Лондон.

Защищай ее, подумала я. Я вложила ему в руки меч.

— Она страдала от недостатка чувства реальности, — опять сказал Фред Гарднер.

— А как насчет нас всех? — спросил Мишель, возвращаясь в комнату.

Я наблюдала за отцом, он раскладывал вишни по пиалам, стараясь, чтобы в каждой из них было одинаковое количество ягод.

«Покажи, на что ты способен», — молила я его.

Но он хотел проявить свою объективность.

— Она была немного жалкой, — ответил отец.

Я выбежала из комнаты и остановилась в холле. Мне хотелось отомстить отцу, и сразу же. Я позвонила Люку. Он был дома. Я слышала смех, мужской смех.

— Я могу приехать? — спросила я Люка.

Я слышала, как он тяжело дышит в трубку.

— Почему бы и нет? — ответил он. Люк был поражен, когда открыл мне дверь, и я стояла перед ним со своим чемоданом.

— Всего на несколько дней, пока я не найду себе квартиру, — успокоила его я.

— Ты поссорилась со своим приятелем? — спросил он, беря чемодан.

— Нет, со своим отцом, — был мой ответ.

У Люка была только одна кровать, и поэтому мы занимались любовью. В тот момент мне казалось, что это самая подходящая вещь. На следующее утро мы позавтракали в кафе и вместе пошли в студию. Одна фотомодель сказала мне, что она отказывается от квартиры и переселяется к своему жениху. Я прекрасно соображала, что Люк никогда не станет моим женихом, и пошла посмотреть квартиру. Так как Люк был занят работой, я позвонила Нгуену и попросила, чтобы он помог мне перевезти мои вещи от отца в маленькую квартирку на Рю дю Бак.

— Поклянись, что ничего не скажешь ни отцу, ни Мишелю, — просила его я. Нгуен кивнул и дал мне немного звездчатого аниса. Он утверждал, что эта приправа хорошо действует на пищеварение.

Я взяла с собой только один чемодан с одеждой, несколько книг и вышитые подушки из дома Джулии. Мне хотелось стать подобной быстрой и гладкой стреле. Ничем не отягощенной, как шпион во время задания. Мне следовало стать невидимой, осторожной и ничем не связанной.

Я вернулась в студию, выполнила свои сложные и никому не нужные обязанности, а потом отправилась домой, чтобы съесть свой немудреный обед, состоящий из яичницы и тарелки тертой моркови, я все это купила в кулинарии.

Я подумала, что после обеда придется мыть посуду и ложиться спать. Если бы я привыкла к простому течению моей новой жизни, четко зная свои обязанности и ограничения, я бы смогла выжить.

Но все это было подобно балансированию на плохо натянутой проволоке.

Моя комната была расположена на узкой улице. Нужно было войти в проход между кулинарией и булочной, подняться вверх по лестнице с толстыми деревянными перилами, пройти по коридору, выложенному красными плитками, подняться еще на два пролета, и там скрывалась моя дверь, как страшная жаба, под самой лестницей, которая шла вверх до самого чердака. Комната была хитро разделена на место для спанья, место для гостиной, если вам этого так уж хотелось, кухоньку и ванную комнату. Кухня была просто узкой щелью между ванной и внешней стеной. Ванная — узкий закуток между кухней и тесным туннелем, который служил мне вместо прихожей. Надо всем этим нависали антресоли, на них лежал мой матрац, как толстый слой синего желе.