– Пора, – прошептала она, постукивая пальцем по надетому на запястье орлогиуму.

Они молча собрали все необходимое. Пирра взяла инвентарь для скалолазания, а Ластианакс надел форму лейтенанта-птицелова. Когда он примерял эту одежду накануне, Аспази несколько раз повторила, что в форме он «прекрасно выглядит». Пирра ограничилась сдержанной улыбкой, которая почти сразу же стерлась с ее лица. Впрочем, сегодня утром она не улыбалась. Несколько раз Ластианаксу казалось, будто девушка хочет ему что-то сказать. Он и сам ждал подходящего момента, чтобы растопить возникший между ними холодок неприязни, но все приготовления слишком быстро завершились. Лишь появление на пороге комнаты Аспази немного разрядило обстановку, хоть и ненадолго.

– Будьте осторожны, вы двое.

Она сжала сестру в объятиях, потом проделала то же самое с Ластианаксом, причем на этот раз не торопилась отстраняться, так что юноше стало неловко. Пирра, похоже, предпочла использовать бесцеремонное поведение сестры как предлог и дальше не разговаривать с Ластианаксом; в итоге они молча покинули квартиру и не обменялись ни словом, спускаясь на погруженные в темноту нижние уровни.

Полчаса спустя они подошли к подножию Экстрактриса. Даже под покровом ночи сюда продолжали стекаться бедолаги, попавшие в зависимость от жевательной смолы. Изможденные, худые как палки, они медленно брели по снегу к дверям тюрьмы, из которых исходил яркий свет. Возле входа стояло несколько солдат-птицеловов, из их ртов вырывались облачка пара. Сердце Ластианакса забилось как сумасшедшее. Форма, заказанная для него Аспази, прекрасно на нем сидела, к воротнику плаща крепился настоящий значок, но сам юноша совершенно не походил на лейтенанта-птицелова. У молодого человека мелькнула мысль, что еще не поздно повернуть назад, покинуть Гиперборею, забрав с собой Пирру, Арку и родителей, и поселиться в каком-нибудь далеком городе, до которого еще не дотянулась черная тень Темискиры. Но тогда солдаты-птицеловы продолжили бы высасывать из города все соки, а тень Темискиры распространялась бы все дальше и дальше. Нет, у него не было выбора.

Маг лишь жалел, что у него хватило духу войти в Экстрактрис, но недостаточно смелости, чтобы поговорить с Пиррой. Они с девушкой остановились напротив дверей тюрьмы, где у подножия поднимались характерные для первого уровня мусорные кучи. Юноша чувствовал тепло ее плеча. Их пальцы, обтянутые рукавицами, почти соприкасались. Ластианакс мог бы стоять так годами, но Пирра поглядела на орлогиум и прошептала:

– Скоро очередной тюремный обход, стражники пройдут мимо камеры Петрокла через двадцать минут. Нужно идти сейчас.

Судя по голосу, она волновалась.

– Встречаемся на четвертом уровне, вместе с Петроклом, – напомнила она, быстро пожимая руку Ластианакса.

– Да, – прошептал молодой человек.

– Если меня там не будет, уходи из здания, – добавила Пирра. – План намного важнее меня.

Ластианакс едва заметно кивнул.

– Что же я буду без тебя делать?

Он поцеловал девушку в висок и направился к двери, ведущей в тюрьму.

Пирра

Пирра смотрела, как Ластианакс показывает свой значок и входит в Экстрактрис. Она дотронулась до виска затянутой в рукавицу рукой. Последние декады миновали так быстро, что девушка не отдавала себе отчета в том, что наслаждается каждой минутой, проведенной в компании Ластианакса, даже их спорами. Накануне на балконе она не смогла переступить через свою гордость и сказать ему об этом. Теперь, глядя вслед магу, она вдруг захотела крикнуть ему, чтобы он остановился, но было слишком поздно: юноша уже исчез в дверях тюрьмы, а ей тоже предстояло войти в здание, только с четвертого уровня.