– Что происходит? – прошептала Пирра.

– Это мой отец!

Ластианакс никогда не думал, что в один прекрасный день произнесет эту фразу с такой гордостью. Воспользовавшись тем, что темискирцы отвлеклись, маг отломал крылья от своей груди и одним накрыл Пирру, а другое использовал как щит и присоединился к сражению. Подняв из замерзшего канала огромную волну, он обрушил ее на одну из парящих над ними птиц рух, и хищницу сковало льдом. Две оставшиеся отлетели в сторону.

Вдруг небо заслонила какая-то тень. Сначала маг подумал, что темискирцы прислали подкрепление, но нет: прилетели Барсида с Петроклом и на своей птице рух атаковали вторую хищницу. В небе над каналом завязалось воздушное сражение. Третья птица рух темискирцев тут же набрала высоту. На ней, за спиной солдата-птицелова, правящего крылатой хищницей, сидел Родоп. Ластианакс слышал, как темискирец кричит:

– Их слишком много, нужно вызвать подкрепление!

– Нет! – возразил Родоп. – Если их сейчас отпустить, мы уже никогда не найдем живую лазурь!

Он заметил Ластианакса, уже успевшего присоединиться к напокцам, и указал на него пальцем:

– Схватить его!

Ошеломленный юноша наблюдал, как хищница пикирует к нему. Когда птица уже протянула к нему когтистые лапы, отец бросился к Ластианаксу и оттолкнул его. Когти птицы рух сжались, и она взмыла вверх, унося с собой Лофадя.

– ПАПА! – пронзительно завопил юноша.

Сидящий в седле Родоп понял, что птица по ошибке схватила Лофадя; лицо тренера перекосилось от ужаса. Маг расхохотался.

– Это твой папочка, Ласт? Сдавайся, или я сброшу его вниз!

Внезапно стало очень тихо. Барсида и Петрокл, занятые второй птицей рух, секунду назад скрылись за соседними башнями. Теперь слышалось только хлопанье крыльев хищницы, на которой сидел Родоп. Ластианакс посмотрел на отца – лысый череп Лофадя блестел от пота. Тренер взмахнул саблей, которую по-прежнему сжимал в руке.

– Не флуфай его, Лафт! – закричал он.

Ластианакс покачал головой и выпустил из рук кусок орихалка.

– Хорошо, – сказал он. – Сдаюсь.

Несмотря на разверзшуюся под ним пропасть и сжимающие его когти, Лофадь вдруг стал очень спокоен.

– Я голфусь тофой, фынок! – прокричал он. – Скафи тфоей маме, фто я ее люфлю!

Прежде чем Ластианакс успел что-то сделать, тренер вонзил свою саблю в грудь птицы рух, и та истошно завопила от боли. Крылья хищницы замерли, и она начала падать, увлекая за собой троих людей. Ластианакс, отчаянно крича, бросился к парапету. Он не мог поверить, что это его отец стремительно уносится вниз вместе с птицей рух, падает среди каналов и башен, а потом разбивается о землю на первом уровне. Это невозможно. Это просто невозможно. Отец не мог так просто умереть.

Арка

Двумя часами ранее

Арка смотрела на повелителя лемуров.

Во время их предыдущих встреч – в лесу амазонок два года назад и в башне Силена двумя месяцами ранее – у девочки не было времени рассмотреть своего противника повнимательнее. Она запомнила лишь, что это мужчина лет тридцати, с короткими волосами и бородкой, атлетически сложенный. Амазонки чуть постарше Арки наверняка посчитали бы его привлекательным. Теперь же девочка подмечала массу знакомых черт: высота лба, изгиб носа, форма кисти, сжимавшей ее запястье… А главное, небесно-голубые глаза, такие же, как у Широн. Все указывало на родство этого человека с Широн, но Арка никак не могла это принять. Ей вдруг показалось, что ее опекунша восстала из мертвых и смотрит на нее. Впрочем, стоявший перед ней человек не являлся Широн. Это был Кандри, ее убийца, ее сын, завоеватель Гипербореи, повелитель лемуров.