Франция бурлила. В апреле в Париже произошли выступления коммунаров и городу был причинен большой ущерб, пока в мае восстание не было подавлено.

Жизнь начала входить в привычное русло.

Мы узнали, что дом и поместье Робера унаследовал его кузен. Они не отошли Мари-Кристин, потому что в силу старого закона, который все еще применялся к дворянским семьям, члены семьи по женской линии не имели права наследования. Однако в финансовом смысле Мари-Кристин была хорошо обеспечена. Мне Робер оставил некоторую сумму и дом в Лондоне, который он давно хотел перевести на мое имя.

Ларс Петерсен пришел меня навестить. Он очень изменился: его обычная жизнерадостность почти исчезла, и он стал гораздо серьезнее. Он сказал, что возвращается домой. Париж потерял для него свое очарование. Он перестал быть беспечным городом, прибежищем художников. С него было довольно Парижа — слишком много воспоминаний мешало ему быть счастливым здесь.

— Кто мог представить себе, что все так обернется? — сказал Ларс. — Жерар. Старина Жерар… Вы знаете, я любил его.

Он грустно покачал головой. Я подумала, что он, наверно, испытывает некоторое чувство вины и угрызения совести, вспоминая, что когда-то собирался увести у Жерара жену.

Мы с грустью смотрели ему вслед.

Несколько дней спустя в Серый дом приехал кузен Робера. Он был очень любезен, и дом, который он и не мечтал получить, ему очень понравился. Я объяснила ему, что мы готовимся к скорому отъезду в Лондон, на что он любезно ответил, что нам вовсе не нужно спешить. Он переночевал у нас, а когда на следующий день уехал, я сказала Мари-Кристин:

— Все решено. Интересно, как тебе понравится Лондон?

— Если мы будем там вместе, он мне понравится, — ответила Мари-Кристин. — И все будет по-другому, правда?

— Правда.

Французский эпизод моей жизни подошел к концу. Я спрашивала себя: а если бы Жерар остался жив, вышла бы я за него замуж? Смогла бы я построить новую жизнь, в которой воспоминания перестали бы наполнять мою душу печалью?

Мне не дано было это узнать.

Корнуолл

«Танцующие девушки»

Мы понемногу обживались в доме. Кримпы тепло встретили нас. Было ясно, что они рады нам, не только потому, что мы живем здесь, но и потому, что дом теперь принадлежал мне.

В доме были только две служанки — Джейн и Кэрри. Этого было вполне достаточно: они следили за домом, но не жили в нем.

— Мисс Ноэль, вы, может быть, захотите что-то изменить?

Я ответила, что дальше будет видно.

— А эта мисс дю Каррон, она будет здесь жить?

— Да, это будет и ее дом. Она лишилась всей семьи. Она внучатая племянница мосье Робера.

— Бедная девочка!

— Мы должны ей помочь, миссис Кримп. Она так много страдала.

Мари-Кристин понемногу приходила в себя после ужасного шока. Ей было полезно оказаться в новой обстановке. Ей понравился Лондон. Мы гуляли в парках, посетили Тауэр, рассматривали исторические здания, а также театры, где работала мама. Она была просто восхищена.

Прошло совсем немного времени, прежде чем нас навестил Долли.

— Я узнал, что ты вернулась в Лондон, — сказал он. — Так приятно видеть тебя. — Он внимательно посмотрел на меня.