Однажды Тетушка явилась читать «Всеобщий семейный журнал» в самый ужасный день, какой только могла придумать. Папа как раз отливал скульптуру в гипсе. А это большое и трудное дело, состоящее из множества частей.

Гипс уже был замешан, так что вопрос шел буквально о секундах. Вы знаете, в этот момент гипс не следует размешивать и едва можно дышать.

Я и мечтать не смела о том, чтобы войти в мастерскую именно в такой момент. Папа с мамой стояли наготове, одетые в специальную одежду, предназначенную для отливки гипса, и весь пол был устлан коричневой бумагой.

Именно тогда в мастерскую ворвалась Тетушка и воскликнула:

— Привет, привет! Мне кажется, здесь сейчас что-то произойдет? Пожалуйста, позвольте мне остаться, я вам не помешаю!

Я стояла за портьерой и наблюдала. Тетушка двинулась прямо к бочке с гипсом, сунула в раствор палец и воскликнула:

— О, гипс! Разве это не замечательно! Как раз теперь я особенно интересуюсь гипсом!

Мама сказала:

— Мы работаем!

У папы был такой вид, словно он вот-вот убьет кого-нибудь.

Я так испугалась и забеспокоилась, что влезла наверх на свои нары. Я была уверена, что папа швырнет глиной в Тетушку, так как он всегда это делает, когда сердится! Но единственное, что я услышала, было мягкое чавканье мокрого гипса. Во всяком случае папа с мамой начали отливать скульптуру. Тетушка болтала все время, не понимая; что мешает почти святому делу. На какой-то миг бабушка испуганно высунула голову из спальни и снова исчезла.

Мало-помалу я осмелилась спуститься вниз и увидела, что Тетушка уже напялила на себя спецовку и стоит у окна, опустив обе руки в маленькую миску с гипсом.

— Уже затвердевает! — кричала она, — что теперь делать?

Но вместо того, чтобы стукнуть ее по голове, папа подошел и показал, что ей надо делать. Я посмотрела на маму. Она, усмехаясь, пожимала плечами.

Оказывается, Тетушка вырезала картинку из «Всеобщего семейного журнала» и положила ее рисунком вниз в блюдце.

— Ты хорошенько смазала блюдце? — строго спросил папа.

— Да-да! — ответила Тетушка. — Точь-в-точь, как ты велел.

— Ну тогда заливай картинку! — велел папа. Но не суй туда руки!

Тетушка налила гипс в блюдце и папа, взяв шпатель, ровненько разгладил гипс. А потом спросил:

— Тебе нужен и крючок?

— Да, да, — прошептала Тетушка с таким счастливым видом, что вместо того, чтобы вдохнуть воздух, выдохнула его.

— Картинка будет висеть на стене! — сказала она.

Папа фыркнул, подошел к катушке стальной проволоки и отщипнул кусок. Он сделал петлю и опустил один конец проволоки в гипс.

— Теперь не трогай картинку, — сказал он, — она должна высохнуть.

— Какой ты добрый! — вздохнула Тетушка, и на глазах у нее выступили слезы.

— Я приду завтра снова и захвачу с собой глянцевые картинки. Это будет еще красивее!

Так она и сделала!

Все время, пока отливали гипсовые скульптуры, Тетушка стояла у верстака, клала глянцевые картинки в блюдце, заливала их гипсом, делала на одном конце проволоки петлю, точь-в-точь как учил ее папа. Уже целый ряд круглых гипсовых пластинок лежали одна за другой на верстаке, а в середине красовалась большая блестящая глянцевая картинка. Она красиво смотрелась на белом как мел — без единого пятнышка — гипсе, потому что Тетушка становилась все более и более умелой.

Она была вне себя от радости. Бабушка пришла посмотреть на ее работу и без конца восторгалась ею. Тетушка подарила каждому из нас гипсовую картинку, а папину повесила на стене мастерской.

Я не знала, что и думать.