|
Но… но, может, пока еще рановато? Не слишком ли она спешит? Лучше завтра… или даже послезавтра… Мегги откашлялась. Она должна сказать что то, попытаться очаровать его, выказать остроумие… если, конечно, способна на такой подвиг. О Господи! Что сейчас будет?! В три часа утра Мегги заползла под одеяло и легла на спину. С лица не сходила идиотская улыбка, но теперь значения это не имело. Она бурлила счастьем и предвкушением еще большей радости. Голова шла кругом, в жилах кипела кровь, и она была готова кричать о своей удаче украшающим потолок херувимам. Вообразите только, всего неделю в Лондоне и уже встретила Джереми Стэнтон Гревилла! Своего будущего мужа. Джереми Стэнтон Гревилл. Мегги Стэнтон Гревилл. Леди Стэнтон Гревилл. Чудесно звучит. Можно сказать, идеально! Как он прекрасен! Уму непостижимо! Он, почти кузен, которого Мегги знала чуть не всю жизнь, приехал в Лондон чуть ли не одновременно с ней. Конечно, конечно, это знак того, что он послан ей Богом, специально для того, чтобы увидеть повзрослевшую Мегги Шербрук и броситься к ее ногам! О да, когда то ей было тринадцать: голосистая, властная девица, при каждом удобном случае награждавшая оплеухами братьев и кузенов. Не слишком то привлекательный образ, ничего не скажешь, А вот ее воспоминания о Джереми… Перед глазами возникал образ молодого человека, постоянно находившегося в движении: галопировавшего на резвом коне, всегда растрепанного, всегда смеющегося, белозубого, веселого, невероятно красивого. Правда, он был неизменно поглощен собой. Но какая теперь разница? Она полюбила его с первого взгляда. С тринадцати лет. Он приехал в гости вместе с тетей Софи. Стоило ей увидеть его, и все было кончено. Она не выпускала его из виду. Потом он уехал, и прошло немало времени. Целых пять лет. И потому что она была совсем молода, и вокруг оказалось столько всего интересного, и дел накопилось немало, она совершенно забыла и о нем, и о том впечатлении, которое он на нее произвел. Но стоило ему появиться вновь, и былое вернулось, а вместе с ним и прежние чувства, поразившие ее прямо в сердце. Если уж говорить о жаре в крови, ее собственная просто кипела. Какие поразительные ощущения! Значит, она все таки не забыла его окончательно! Мегги улыбнулась в темноту. Сегодня вечером она поняла, что все изменилось. Стало другим. Когда он взял ее руку и улыбнулся, показывая чудесные белые зубы, ей так хотелось броситься в его объятия. Что будет потом… ах да, поцелуи, дождь поцелуев! Разумеется, до этого далеко, но, даже просто танцуя с ним, она умирала от счастья. Обменявшись с родственниками несколькими вежливыми фразами, Джереми спросил дядю Дугласа, нельзя ли навестить их… сегодня… и ждать осталось не более восьми часов! Он объяснил также, что ему нужно сегодня быть на другом балу и как ни жаль уходить, но приходится. Перед тем как попрощаться, он взял Мегги за руку, снова улыбнулся с высоты своего немалого роста, сказал, что она выросла настоящей красавицей, и поцеловал в щеку. – Молодые люди будут драться за каждую улыбку, – пообещал он, – и падать на колени, сраженные твоим взглядом. – Я частенько ставила Макса, Лео и Алека на четвереньки, чтобы Рори мог ходить по их спинам, – выпалила она, а сама подумала: «Я хочу видеть на коленях одного лишь тебя!» Джереми разразился смехом. – Рори так наловчился, что просил их вставать не рядом, а на расстоянии друг от друга, чтобы перепрыгивать с одной спины на другую. То же самое мальчики проделывали и для Клеопатры, нашей кошки. |
