Он стоял перед окном на первом этаже и смотрел на собственное отражение в стекле. Вероятно, он думал, что видит другого медведя. Р. Дж. надеялась, что ему не придет в голову напасть и он не разобьет окно. Густая шерсть на загривке и плечах, казалось, встопорщилась. Слегка нагнув большую голову, он враждебно посмотрел на окно.
Через несколько секунд он отвернулся. Р. Дж. видела, что перед ней на редкость крупный медведь с массивными плечами и толстыми лапами. Впервые в жизни она почувствовала, как зашевелились волосы у нее на затылке.
Она наблюдала за зверем, пока он не скрылся в лесу, потом вернулась в кухню и села на стул.
Кошка осторожно подошла к входной двери. Когда Р. Дж. распахнула ее, Агуна колебалась всего лишь секунду, а потом стремительно понеслась в направлении, противоположном тому, в котором ушел медведь.
Р. Дж. продолжала сидеть. Она подумала, что теперь не может идти в лес.
Однако она понимала, что если не закончит тропу сегодня, то неизвестно, когда у нее появится возможность это сделать.
Через полчаса она пошла в амбар, заправила пилу топливом и маслом и отправилась в лес. Ян Смит говорил, что медведи боятся людей и избегают их, но в тот момент, оказавшись в темном лесу, она испугалась, понимая, что вступила на территорию медведя. Ян уверил ее, что когда медведи чувствуют присутствие человека, то убегают, потому она взяла палку и постучала по пиле. Он также сказал, что медведи не реагируют на свист, потому что привыкли к чириканью птиц. Тогда она начала петь громким голосом, словно подросток на Гарвард-сквер.
Лишь когда мотор пилы взревел, Р. Дж. почувствовала себя увереннее. Она активно взялась за тяжелую работу, чтобы прогнать страх.
41
Родственные души
Клиника планирования семьи в Спрингфилде располагалась в симпатичном старом кирпичном здании на Стейт-стрит. Оно уже успело немного обветшать, однако совсем недавно в нем сделали хороший ремонт. Р. Дж. сообщила Барбаре Юстис, что по крайней мере поначалу она не хотела бы, чтобы ее сопровождали к клинике, хотя потом осознала, что погорячилась с этим решением. Возле клиники она заметила с десяток протестующих с транспарантами. Когда Р. Дж. начала подниматься по лестнице, протестующие начали кричать и тыкать в ее сторону транспарантами.
У одной из демонстранток, лет тридцати на вид, была в руках табличка с надписью «Иисус плакал». У нее были длинные волосы медового оттенка, узкий нос с красиво очерченными ноздрями и грустные карие глаза. Она не кричала и не махала табличкой. Она просто стояла и смотрела. Когда их взгляды встретились, Р. Дж. поняла, что, хоть и не знакома с этой женщиной, откуда-то знает ее. Она кивнула, и демонстрантка кивнула в ответ. Р. Дж. вошла в дверь, оставив шум и крики позади.
Вспомнить, как делать аборты на ранних стадиях, было несложно, однако теперь в жизнь Р. Дж. вернулось напряжение.
Ужас приходил каждый четверг, а страх не отступал всю неделю. Ее машину нашли почти сразу. Звонки домой с угрозами и обвинениями зазвучали, однако, лишь через две недели после начала работы в клинике.
Убивца, ты погибнешь. Погибнешь, сдохнешь в корчах. Твой дом сгорит, но ты не увидишь дымящиеся руины, когда вернешься домой, потому что сама обратишься в прах. Мы хорошо знаем, где ты живешь. Твои яблони надо подрезать, а крыша скоро потребует ремонта, но об этом можешь не беспокоиться. Твой дом сгорит вместе с тобой.
Она не пыталась убрать свой номер телефона из справочника, так как считала, что горожане должны иметь возможность связаться с ней.
Однажды утром она зашла в полицейское управление, расположенное в подвале здания муниципалитета, чтобы поговорить с Маком Маккортни. Шериф внимательно выслушал ее рассказ об угрозах.
— Тебе следует отнестись к этому очень серьезно, — сказал он. — Вот что я тебе скажу. |