Он испытывал чувство благодарности к своей венценосной супруге. Всё-таки она оставалась верной спутницей его жизни несмотря ни на что. Он не услышал от неё ни слова упрёка. Она была единомышленницей во всём, что касалось жизни государства, подавала советы умные и дельные, когда он просил, но не вмешивалась — упаси Бог. Мария Александровна поддержала его в главном деле жизни: в отмене крепостного права, в великой реформе, как потом по праву стали её именовать. Помогла Александру преодолеть сомнения и колебания, осаду крепостников...

Да, она всегда была с ним — ненавязчиво, преданно, верно. Он ценил эти ненавязчивость и преданность. Порой Александра посещало кратковременное чувство вины. И тогда он говорил, как ценит её, мать его детей и спутницу, надёжность которой есть награда, дарованная небом.

Но можно ль укротить желания? Он не перестал быть мужем, но в равной степени не перестал быть мужчиной. Ханжи почитают это за грех. На самом же деле это столь же естественно, как и все другие чувства, дарованные человеку от Господа. Сказано: плодитесь и размножайтесь! Тем более это относится к нему, помазаннику Божию. Его семя — драгоценно. И чем более женщин примут его в своё лоно, чем более понесут от него, тем прекрасней потомство оставят они на земле. Пора наконец это понять! Он, император Александр, — благодетель женской части его империи.

Вот такие мысли приходили порою ему в голову, и единственный человек, с которым он делился ими, был генерал-адъютант Рылеев. Этот безусловно понимал и оберегал страстную натуру своего государя. Мог бы его понять и брат Костя, но Александр отчего-то не хотел заговаривать с ним об этом. Костя тоже грешил, но чересчур скромно. Вдобавок после каракозовской истории кое-кто пустил слушок, будто брат был в связи со злодеем.

Александр принял Каткова в Петровском дворце, и тот без обиняков сказал ему об этом: вот, мол, Ваше императорское величество, пущен слух, что Каракозов имел встречу с великим князем Константином Николаевичем. Что великий князь имел-де виды на престол, ежели ваше величество падёт от рук убийцы.

   — От кого ты слышал эту ересь? — Александр стукнул кулаком по столу.

   — Не хотелось бы называть, Ваше величество...

   — Я требую!

   — От графа Дмитрия Андреевича Толстого...

   — Ну этот известный выдумщик.

   — Он ссылается на Трепова...

   — Они все хотят меня запугать, — возмутился Александр. — Будто я не понимаю зачем. Мы-де преданы вашему величеству и бдим, во все стороны глядим. Я велю тебе пресекать этот паскудный слух, слышишь!

   — Слышу, Ваше императорское величество. И повинуюсь, как должно верноподданному.

   — Верю тебе, — заключил Александр. — Брат Константин верный и честный человек, близкий мне. Да, он порой увлекается либеральными идеями, да, они заводят его чересчур далеко. Но он предан мне по-настоящему и в крестьянской реформе всё время был рядом, был единомыслен. А это, как тебе известно, главное дело моей жизни. И я прошу тебя поддерживать идеи крестьянской реформы в своей газете.

«Со всех сторон обложили меня, — думал Александр, отпуская Каткова. — Как трудно делать добро, когда даже соратники понимают его розно. Вот и Толстой понимает добро по-своему, как обер-прокурор Синода, а не как министр народного просвещения. Не сделал ли я ошибку, назначив его на этот пост? Не лучше ли было бы оставить его обер-прокурором? »

Не впервой Александру приходили в голову такие мысли. Этот Толстой был непопулярен, более того — нелюбим. Но главная мысль его правильна: надлежит прекратить повторяющиеся попытки к возбуждению вражды меж различных сословий.