К испуганным придворным вышел генерал-адъютант Рылеев и объявил:

   — Господа, его величество повелел через меня передать вам, что в настоящее время не испытывает в вас нужды. Если понадобитесь, получите извещение.

   — Бесполезные люди, — подытожил Константин Николаевич. — Приживалы...

Спустя час Александру доложили печальный итог: одиннадцать солдат полегли на месте, ранено было 56 человек, из коих пятеро тяжело. Инженеры обследуют место взрыва вместе со срочно вызванными специалистами взрывного дела, сапёрами и минёрами. Там всё снесено, от большой русской печи осталась лишь груда кирпича. По-видимому, мина находилась либо на печи, либо в полу.

Александр сам обошёл жёлтую и малиновую комнаты в сопровождении Рылеева и Константина Николаевича.

   — На этой — жёлтой — стоял крест, помнишь?

На полу валялись осколки стекла и разбитые тарелки вперемежку с разноцветными обёртками конфет, которые вылетели из продухи воздушного отопления.

Александр указал на стену, разделявшую жёлтую и малиновую комнаты. По ней змеились трещины.

   — Мерзавцы, — бормотал он, — мерзавцы. Ну что они хотят от меня?

   — Смерти твоей хотят, вот что, — хмуро ответствовал брат. — Ты смягчал им приговоры. Напрасно. Бешеных собак принято уничтожать.

Вошли в малиновую. Там приподнялись паркетины, в остальном же всё было в целости.

Константин Николаевич с его аналитическим умом заметил:

   — Теперь ясно, что означал крест на плане: они знали, что твоё семейство во главе с тобой в определённый час обедает в жёлтой комнате, вот и метили в неё. Заряд, видно, оказался слаб, а перекрытия капитальны.

Следствие велось быстро, и уже на следующее утро Александру доложили: в столярной взорвано два пуда динамита. Подозрение пало на столяра Батышкова, опрошены все, кто жил вместе с ним, знающие мастеровые, надзиратели. Сам Батышков исчез, ведутся поиски. Есть подозрение, что он жил по подложному виду, на самом же деле он вовсе не Батышков.

   — Но как он мог пронести два пуда динамита, куда смотрела охрана, все эти надзиратели! — гневался Александр. Он приказал уволить всех тех, кто повинен в беспечности и разгильдяйстве.

Спустя два дня ему принесли прокламацию «Народной воли». Она была по обыкновению демагогична и лицемерна:

«С глубоким прискорбием смотрим мы на погибель несчастных солдат царского караула, этих подневольных хранителей венчанного злодея. Но пока армия будет оплотом царского произвола, пока она не поймёт, что в интересах родины её священный долг стать за народ, против царя, такие столкновения неизбежны».

Лорис-Меликов, принёсший ему эту прокламацию, имел вид несколько смущённый. Александр сказал ему:

   — Твои виноваты — не обнаружили злодейское гнездо. Но и дворцовые тож. Они, пожалуй, виновны более: беспечность, разгильдяйство, лихоимство, подкупность... Прогнать всех!

   — Личность злодея установлена. Его подлинная фамилия Халтурин, из крестьян. На поиски и опознание его направлены все наличные силы полиции.

   — Что толку, — хмуро бросил Александр. — Мёртвых не вернуть. Можно заделать трещины, но другие трещины — в душе — не заделаешь.

   — Вся Россия негодует, гневается, готова растерзать террористов.

   — Знаю, читал, докладывают.