Пытаться хоть что‑то сделать – вот и все, что мне остается… Всем нам только это и остается: честная попытка что‑нибудь сделать. Если и в попытке нет смысла, тогда и во всем прочем его тоже нет, а уж в плохих снах и подавно.

Картины покрылись рябью. Когда рябь исчезла, стало видно, что река, которая на одном изображении была почти прямой, на другом начала превращаться в извилистую.

Вот и все. Это был всего лишь сон, но Эхса он наполнил огромной радостью. Теперь он знал, как победить свой глубочайший страх. Теперь в его жизни появился смысл.

Картина исчезла. И Эхс обнаружил себя по другую сторону ворот.

Все переместились, кроме скелета, который одиноко белел на той стороне.

– Мой черед, – произнес скелет. – Но я сомневаюсь.

– Это понятно, – сказала Чекс. – Каждый из нас поначалу робел перед своим плохим сном.

– Я не боюсь плохих снов, – ответил Косто. – Тем более, что сны мне не снятся, ведь я не принадлежу к миру живых. Беда в ином – мне нечем победить своего двойника, потому что мы, скелеты, не чувствуем ни вины, ни страха, у нас нет никаких сокровенных тайн. Но если все же я попытаюсь перейти, то кто знает, не включится ли нечто такое, что повредит вам всем.

– Как это? – удивился Эхс.

– Нынешние испытания предназначены для живых существ, способных видеть сны, – начал объяснять скелет. – Если среди живых окажется какой‑то бессонный, то механизм может разладиться и все пойдет наперекосяк. Я боюсь вам повредить.

– Скелет прав, – пробормотала Чекс. – Если из их братии как раз и составляются плохие сны, то ему самому они ведь сниться не могут?

– А что случится, если механизм разладится? – решил уточнить Эхс.

– Выход из тыквы может стать таким узким, что вам не удастся выбраться, – объяснил Косто. – Если не это, то с телом у вас может что‑нибудь приключиться, или с душой…

– Кофто отличный проводник, – сказал копуша. – Без него мы тут точно заблудимфя.

– Тогда рискнем? – предложил Эхс.

– Рискнем, – согласилась Чекс. – Ведь этот трухлявый двойник для чего‑то здесь оказался. Ну, Косто, вперед, смелее.

– Как говорит пословица, старые кости захотели в гости, – пожал плечевыми костями скелет и направился к воротам. Остов за воротами проскрипел ему навстречу.

Начало образовываться подобие картинки. На ней Косто стоял в коридоре, точно так же, как наяву. Не успев толком образоваться, картинка исчезла – и Косто вернулся на прежнее место.

– Это действительно была завязь какого‑то сна, – произнес Эхс.

– Но дальше сон не развился, потому что не было из чего, – объяснил скелет.

– Ну это ты поторопился заявить, – возразила Чекс. – Начало ведь было и оно из чего‑то получилось. Прежде чем утверждать что‑то, надо очень хорошо подумать. Особенно в таком важном деле.

– Сон решил начаться, но потом понял, что ничего не выйдет, и тут же закончился, – попытался осмыслить случившееся Эхс.

– Вот видишь, сон все‑таки был, – ухватилась за его слова Чекс. – Пусть минутный, но все же сон.

Значит, у Косто что‑то есть, как говорится, за душой.., какая‑то жизнь.

Теперь и копуша заинтересовался.

– Что же это может быть? Ведь Кофто не живой.

– Это был даже не сон, а просто портрет Косто, похожий на него, как две капли воды, – заметил Эхс.

– Да, это был мой портрет, – согласился Косто.