Давал тут же убрал ноги с сидения перед собой, но Дэлайла не двинулась.

Она надеялась, что Гэвин остановится, заставит убрать ноги и шутливо-сурово

посмотрит. Может, даже коснется ее ног. Или даже наконец решит сесть с ними.

– Дэлайла, пожалуйста, убери ноги с сидения, – сказал он и, даже не

взглянув на нее еще раз, ушел.

Она наблюдала, как он шел между рядами с другой стороны.

– Что ж. Это было разочаровывающе.

Давал рассмеялся и снова закинул ноги на спинку кресла.

– Заметит тебя – вот тогда и заигрывай.

– Он меня замечает, – возразила она. Убийца на экране ломал мужчине один

палец за другим, и на миг Дэлайла отвлеклась. Но потом снова посмотрела на

Давала. – Ты когда-нибудь видел Гэвина с родителями?

Давал прикрыл глаз, размышляя.

– Мама вроде бы знала его маму. Она, кажется, затворница и никогда не

выходит из дома. А еще что-то такое  было в какой-то год из старших классов, когда в школу приходили социальные службы поговорить с ним и учителями.

Кто-то из учителей сказал, что его родители не приходили на собрания и что их

вообще  никто не видел. Разное говорили – что у Гэвина Тимоти нет родителей, что Гэвин Тимоти убил своих родителей, а теперь живет один в том безумном

доме, – Давал покачал головой и зачерпнул пригоршню попкорна. – Чушь какая.

Но через пару дней все успокоилось. Думаю, она иногда показывается.

***

Дэлайлу до края лужайки, а потом почему-то решил, что ему нужно идти к

друзьям на баскетбольной площадке, хотя явно не имел ни желания, ни

склонности к занятиям спортом. Дэлайла одна прошла остаток пути к месту, где

читал Гэвин, устроившись под деревом.

В этот раз Гэвин оторвался от книги, пока она приближалась, и следил за

тем, как она идет по газону к нему, улыбающемуся и вытянувшему перед собой

длинные ноги. Она остановилась на полпути и под его взглядом превратилась в

самую неуклюжую девушку на свете.

Рассматривая Гэвина этим туманным вторничным днем, Дэлайла яснее

ощущала, что никогда не торопилась расстаться с детством. Он был высоким, у

него проступали мышцы. На руках темные волоски. Ей было видно немного

волос под воротником его рубашки. Волосы на груди! А она была такой худой.

У нее и груди-то толком не было.

Гвэн не выдержал первым.

– Дэлайла?

– Хм-м?

Он провел ладонью по лицу.

– Ты… пялишься на мою грудь?

Дэлайла кивнула, скользя взглядом по его шее к лицу.

– Ага. А что тут такого?

– Ну… разве не должно быть по-другому?

 Ого.  Дэлайла почти проглотила язык.

– То есть… – начал он, пытаясь свернуть с темы.

Но Дэлайла не хотела, чтобы он говорил о чем-то другом.

– Разве девушки не должны взрослеть раньше парней? – перебила она его. –

Но я чувствую, что сижу рядом с  мужчиной. А сама даже не расцвела, –

подумав, она опустила взгляд на свою грудь. – Боже, я ведь так надеялась.

– Расцвести? – спросил Гэвин, и его губы медленно расплылись в улыбке. –

Поверить не могу, что ты не постеснялась об этом заговорить.

– И, – продолжала она, игнорируя его, – думаю, ты выиграл в гонке за

зрелость.

– Это еще почему?

– А посмотри на этих школьников вокруг нас, их не сравнить с тобой, –

Гэвин отвел взгляд от ее лица, когда она это сказала, и посмотрел на их

одноклассников, которые ели или играли в баскетбол. – А еще у тебя есть

 волосы на груди.