ребенок, что-то вроде совместного проекта. Воспитывать дочь – как построить

вместе скворечник или сделать ремонт на кухне.

– Это… так плохо.

– Не пойми меня неправильно. Они заботятся, чтобы я правильно росла, хотят, чтобы со мной все было в порядке. Просто они не очень душевные. Они

даже не спрашивают, сделала ли я уроки, но у них есть свое мнение о парнях, свиданиях, сексе и даже  мыслях.

– Тебе нельзя даже  думать?

– Я должна делать так, как говорит мама. Нет смысла думать о том, что

сделать не могу. А папа… он просто папа. Он работает, смотрит телевизор. И

так каждый день.

– Что, даже не спит? – с легкой улыбкой спросил Гэвин.

– Может, немного. В моей маме совсем нет очарования. Нонна зовет ее

Белиндой-пуританкой. Сейчас я наконец понимаю, что она тревожилась за

маму. На самом деле. Думаю, мама умерла бы, узнай, что я мастурбирую.

Гэвин внимательно слушал, но когда Дэлайла сказала последнюю фразу, он

провел рукой по лицу и закашлялся от смеха.

– Боже, Дэлайла. Ты меня убиваешь.

– Что? Почему? – спросила она, но тут же отвлеклась на слова, написанные

черным, что показались из-под рукава Гэвина. Она задумалась, что такого он

считал важным, чтобы написать это на коже.

Он покачал головой и вместо ответа спросил:

– У тебя не было парня?

– М-м, нет. Ты что, не слушал? Я целовалась с несколькими парнями, но все

эти истории я храню в тайне.

– И ничего не больше?

Ее энтузиазм сошел на нет, когда она поняла, что нарушила собственное

главное правило.

– Я не буду рассказывать тебе подробности.

– Эй, – коснувшись ее руки, сказал он. – Обещаю, я никому не расскажу, что ты  целовалась с парнем.

Она прищурилась, а в его глазах заметила искорки.

– Ты смеешься надо мной.

Гэвин расхохотался.

– Ага. Так и есть.

***

прим. перев.] все пестрило цветами, яркими вывесками у входа, а полки ломились

от новых товаров. Единственный же продуктовый магазин в Мортоне был

самый обыкновеным, как и все остальное в городе. Он занимал длинное

прямоугольное здание, расположенное между книжным магазином и маленьким

обувным.

Погрузившись в чтение книги в мягкой обложке, Белинда вручила ключи от

машины Дэлайле и отправила ее за луковой приправой. Дэлайла пришла в

восторг от мысли, что сама поведет машину. Так можно слушать в пути свою

музыку, да еще и громко.

Дэлайла не знала, какие космические силы помогли ей вписаться в место на

парковке у продуктового как раз в тот миг, когда Гэвин Тимоти вошел в

автоматические двери. Взяв ключи и кошелек, она выскочила из машины и

отправилась в супермаркет.

Будучи на голову выше остальных, Гэвин был заметен издалека между

рядами, где вытаскивал пачку мороженого из морозильной камеры.

– Ну, привет, Гэвин Тимоти, – сказала она, остановившись в метре от него.

Он выпрямился и оглянулся на нее через плечо.

– Дэлайла Блу.

Как и всегда, Гэвин был с ног до головы в черном, его джинсы всегда были

чистыми, а футболка очень, ну  очень подчеркивала руки и плоский живот. Но

его улыбка заставила ее отступить и споткнуться о вывеску сиропа «Хёрши».

– Я в порядке, – сказала она, не дав ему спросить, и тут же восстанавливая

равновесие.

– Это хорошо, – сказал он, улыбка стала шире, становясь почти

неприличной. Закрыв дверцу морозильной камеры, он повернулся к ней,

показывая на упаковку «Drumsticks» [мороженое в рожках – прим.