обеда и пошла обратно вслед за Давалом.

За весь день ей удалось лишь пару раз мельком увидеть Гэвина, и

любопытство Дэлайлы взяло верх. Чем он занимается после школы?

Встречается с друзьями? Работает? Вопросы множились и сводили с ума, и все

это напомнило ей, каково это – лежать в кровати в школе Св. Бенедикта в

безуспешной попытке сопротивляться желанию улизнуть в Корпус Изящных

Искусств.

После того как он направился домой, она шла за ним на безопасном

расстоянии, делая вид, что смотрит на сады или в свой телефон, или куда-

нибудь еще, лишь бы не выглядеть подозрительно, и уж определенно не как

сталкер, идущей за парнем семнадцать кварталов до его дома.

Ведь это же не странно, да? Сколько раз ее подружки убегали в мужское

общежитие школы Св. Иосифа, или Нонна рассказывала, как она, будучи

ребенком, проходила мимо дома дедушки, лишь бы одним глазком заглянуть в

его гостиную. Когда она говорила об этом, это звучало безобидно, но так ли это

сейчас?

Ей на самом деле не стоило преследовать Гэвина. По ее подозрениям, он

все еще жил в том же доме, который все называют Лоскутный Дом, за то, что

все части дома отличаются по цвету и стилю.

Он был огромным и стоял между рядами одинаковых домов, но был

огорожен высокой изгородью, покрытым вечноцветущей фиолетовой ипомеей и

скрывающим само здание от посторонних глаз. Из того немногого, что ей

удалось разглядеть, стоя на тротуаре, пока собирала сладости на Хэллоуин (это

был единственный раз, когда ей удалось близко подойти к дому, и в то время

железные ворота были открыты), она узнала, что прихожая была из

современного стекла, боковой кабинет выстроен из деревянной черепицы с

уютным эркером. На третьем этаже была небольшая башенка, частично в

Викторианском стиле, с вырезанными из дерева украшениями.

Дети считали, что в этом доме обитают привидения, но Дэлайла так не

думала. Для нее дом был потрясающим,  цветущим, будто пришедшим из

давних времен или из старых черно-белых фильмов. Подростки на Хэллоуин

всегда планировали забросать его яйцами, но, насколько ей было известно, никогда этого не делали. Дом – как самое странное место в Мортоне, вместе с

Гэвином – был настолько необычным, что местные жители хотели

притвориться, будто его вовсе не существует.

Впереди нее Гэвин свернул за угол, и Дэлайла отступила назад, прячась за

стволом огромного вяза и наблюдая. Она ждала, когда он приблизится к забору, и повторяла себе, что как только он коснется защелки на воротах, она

развернется и пойдет домой.

Но этого не произошло.

Гэвин перешел дорогу, и железные ворота начали открываться без единого

к ним прикосновения. Двери отворились на достаточное расстояние, чтобы он

прошел внутрь, и с лязгом закрылись обратно. Она не видела, чтобы он

обернулся или хоть как-то прикоснулся к воротам.

Дэлайла не знала, как на это реагировать, и застыла за старым деревом.

Зачем кому-то автоматические ворота, если подъездной дороги нет? Может, у

него в кармане было что-то наподобие пульта? Но руки Гэвина не были

засунуты в карманы. Он держался ими за лямки рюкзака. Если у него и был

пульт, то он им не воспользовался.

Она перешла дорогу и встала перед внушительной изгородью, окружающей

Лоскутный Дом. Заглянув сквозь густые виноградные лозы, она заметила, что с

входной дверью произошло то же самое: она широко распахнулась, стоило

Гэвину к ней приблизиться. И за дверью никого не было, его встретила лишь

темнота.

Она планировала пойти домой, но после увиденного была не в силах этого

сделать.