– Но откуда тебе это знать? – выкрикнул Джилл. – Откуда тебе знать, когда это произойдет?

– Я точно знаю, когда это произойдет, – уведомил его Сит через Кину Суна. – Я знаю, когда именно. Что? Но вы думаете, будто это происходит сейчас, мистер Джилл? О, нет – это произошло три тысячи лет назад!

А когда вы были здесь в прошлый раз… Думаете, то, что произошло, происходило и тогда в то самое время?

Ха! Ох уж эти простоватые умы первобытных рас. Мы это записали, мистер Джилл! И это прокручиваемые записи. Но, с вашей точки зрения, это ведь и правда происходит-таки сейчас! Единственная разница в том…

– Что мы в этом участвуем! – охнул Джилл. – Но… ты сказал, что мы вернулись в это место. И говорил о прошлом разе, когда мы были здесь.

– А! – догадался Сит. – Вас ввели в заблуждение два солнца. И луны, которые прибыли на большой орбите вокруг маленькой белой звезды и, в конце концов, попали под влияние этой планеты.

Тут охнула и Анжела.

– Так значит, это все-таки мир Особняка – но в конце записи, намного позже нашего визита!

– Это другая сторона того мира, – уточнил Сит. – Что, несомненно, послужило третьей причиной, помешавшей вам узнать его.

И Тарнболл простонал:

– А четвертая – ядовитые фрукты… Господи!

– И все это неважно, – заключил Сит, – потому что ваше присутствие здесь не вызовет ни малейшей разницы… и осталось только восемь минут. – Голос его возникал и пропадал, то усиливаясь, то стихая, но становясь все слабее и слабее. – Увы, похоже, я скоро потеряю свои глаза, уши и голос, – проговорил он таким раздраженным тоном, что Джилл даже смог представить себе, как лицо Сита-Баннермена недовольно нахмурилось.

– Дефект в вашем импланте? – осведомился Джилл, начиная покрываться потом. – Ваша технология не столь совершенна, как вам хотелось бы думать, не так ли?

– Но намного опережает вашу, мистер Джилл. Семь с половиной минут.

– Итак, игра заканчивается, и мы изжаримся, – резко бросил Джилл. – Ну, по крайней мере, мы от тебя избавимся! – Это была хитрость: он умолял Сита дать этому здесь и закончиться, и не бросать их в кусты терновника.

– Избавитесь от меня? – переспросил Сит, голос которого звучал еще ниже, шепотом из трещащих помех. – А по-моему, совсем наоборот! Вот только… я еще не готов избавиться от вас. Потому что вы заслуживаете намного большей боли, и я наслаждаюсь этим, ах, настолько сильно, а все выглядит так, словно я не смогу увидеть… увидеть этот процесс до самого конца. Что мне очень даже хочется. Поэтому думайте, мистер Джилл, думайте… потому что пес дорогу знает!

Барни? Джилл огляделся и не нашел его взглядом.

Тарнболл освобождал Суна от пут. Теперь он поднял коротышку на ноги. Но Суна били судороги, и он вскрикнул из-за этого. А боль у него в глазах сказала, что он снова принадлежал себе. Имплант отказал, и Сит оказался разомкнут.

– Где Барни? – заорал Джилл.

– Вон! – указала Миранда.

Все посмотрели, пробежав взглядом треть кривой верхнего периметра из стоячих камней, туда, где Барни прямо у них на глазах задирал ногу у огромного приземистого менгира. Надо полагать, он отлил за долю секунды до того, как ударившая из камня молния вздыбила ему шерсть и сшибла на бок с трех ног. Пес растянулся на первых ступенях внутренней лестницы амфитеатра!

Какой-то миг ошеломленный Джилл стоял, не двигаясь, но затем заорал:

– Это она – это должна быть она! Барни помочился на дверь и заземлил эту штуку.