Два солнца слились, колыхаясь, словно желе, ярко горя и вспыхивая еще ярче, когда небо превратилось в ослепительно белое! И свет доходил прямо сквозь тучи.

А с ним пришел и страшный жар.

Но за мгновение до того, как это произошло, планету охватили страшные сейсмические конвульсии; ее орбита менялась, когда сливались солнца, и зарождались бури, у которых так никогда и не найдется времени выплеснуть свою ярость. Земля содрогалась в когтях мощнейшего землетрясения, ступени амфитеатра крошились под ногами группки людей.

Маленький китаец шатался и спотыкался не меньше, чем другие. Но, падая на колени, Кину Сун искал опору.

Он увидел кольцо в стоячем камне, протянул руку и сумел схватиться за него – но только на мгновение, прежде чем колебания земли не стряхнули его руку.

И в тот же миг, пусть и не намеренно…

Кину Сун постучал в дверь!

Джилл увидел, как это случилось: мегалит с железным кольцом, а на самом-то деле весь участок периметра амфитеатра вздымался почти жидкой волной и переворачивался вверх тормашками, обрушиваясь на головы ему и его команде; а вскоре за этим последовали головокружение и тьма, которая вполне могла быть смертью.

И все же он не умер, и было по-прежнему темно, несмотря на то, что здравый смысл говорил, что новая звезда не могла взять да и отключиться. А еще более здравые чувства говорили, что он чертовски промок от этого потопа, который почему-то не превращался в пар вместе со всем остальным миром.

Так что же здесь произошло? Ответ казался очевидным. Во всяком случае, для Джек Тарнболла.

– Кто постучался? – не то простонал, не то крякнул рослый спецагент, поднимаясь на корточки среди путаницы джунглей древесных корней и кустов с крупными листьями в грязи и слякоти влажного субтропического леса.

Но затем, когда Кину Сун перестал задыхаться и кататься в собственной луже, то огляделся кругом в этом мраке, пронизанном шелестом и струями дождя, а затем ахнул и изучил горсть листьев с куста, который под тяжестью воды распластался по земле, и воскликнул:

– Мы дома! Мы попали ко мне домой! Мы попали в Китай! – и тогда все поняли, кто же постучался.

– Китай? – ахнула Миранда Марш, пошатываясь из стороны в сторону, пока Тарнболл не поднял руку, схватил ее и помог ей обрести устойчивость.

– Китай? – а это уже со стороны Джорджа Уэйта, основательно запутавшегося в ветвях куста, где он материализовался. И глупо переспросил:

– Но… Китай, который на Земле? Азиатский Китай? Китай, который на Востоке?

Или, наверное, не так уж и глупо…

Барии заскулил на руках у Джилла, лизнул ему лицо, засучил ногами, прося поставить его на землю. А затем из сырой темноты вышла, спотыкаясь, Анжела, обеспокоено взывая в поисках кого-то конкретного. Найдя его, она благодарно зарыдала и со всплеском рухнула рядом с ним.

– Китай, – повторил вслед за другими Джилл, крепко прижимая к себе Анжелу с собакой между ними. Но миг спустя, когда мысли перестали крутиться у него в голове, и он принял странность этого события:

– Где Фред?

– Здесь, – отозвался, задыхаясь и отплевываясь, пилот, существо из грязи, поднимающееся из провала между парой гниющих пней. – Я здесь. Но… я слышал, кто-то говорит, что мы в Китае?

– Когда в небе прояснится, – ответил Джилл, – мы узнаем наверняка. Но Кину Сун, похоже, думает…

– Не думает, Спенсер Джилл, знает! – поправил его Сун, поднимая здоровую руку и показывая на путь через насквозь промокший лес. Он попытался встать. – В той стороне… Желтое море. Мой… мой дом. – Но у него не хватило сил подняться. И, вздыхая, он уронил руку к бедру, а голову – на грудь, а затем опрокинулся и упал лицом в слякоть.