— Я тоже неважно выгляжу. Черт побери, ба, почему ты не сказала мне раньше?

— Я сама только сейчас узнала... и не ругайся, Сэм.

— Извини.

— Так ты приедешь?

— Непременно.

— Вот и хорошо. Я приготовлю тебе комнату. Сегодня успеешь?

Сэм подумал о назначенных встречах, о куче несделанной работы и шумно вздохнул.

— Да. Увидимся.

Он бросил трубку, покидал кое-какие вещи в портфель и побежал к машине. До Дорсета он доехал меньше чем за два часа, не обращая внимания на ограничения скорости, и свернул к дому Джемаймы около десяти часов, как раз когда она выводила коров.

— Сэм! — воскликнула она и почувствовала, как кровь отливает от лица.

— Я хочу с тобой поговорить, — бросил он и, схватив за руку, потащил на кухню. Нудл и Джесс ткнулись в него носами, и он рассеянно потрепал их, пока Джемайма терла руку, сердито глядя на него.

— Не делай мне больно, Сэм. Мне это не нравится.

— Извини. — Он выложил на кухонный стол письмо с информацией о продаже фермы.

Она тихо вздохнула. Такого она не ожидала, но с чего-то надо начинать...

— В чем дело, черт побери? — сдавленным голосом спросил он. — Бабушка говорит, ты выходишь замуж за Оуэна Стокдейла и отдаешь ему драгоценное стадо своего дядюшки, и в довершение всего я получаю по почте от агента по недвижимости объявление о продаже твоей фермы?

Джемайма смотрела на него во все глаза, с трудом воспринимая поток неверных сведений, которые он на нее обрушил, и у нее возникла одна мысль... Он получил описание ее фермы от риелтора... но зачем он к нему обращался?

Неужели решил перебраться в ее края?

Надежда вспыхнула в ее сердце, и она, прислонясь к мойке, сложила на груди руки и принялась ждать продолжения спектакля, который он устроил.

— Оуэн всегда ко мне хорошо относился, — начала она, когда Сэм умолк.

— Ха! — фыркнул он. — «Хорошо относился»! Его интересуют только твои коровы и твое тело... А как насчет твоей души, Джемайма?

— А что насчет моей души? С каких пор ты интересуешься моей душой, Сэм? — рассердилась Джемайма. — Помнится, тебе вполне хватало моего тела...

— Я по крайней мере знаю, что с ним делать. А каков он в постели, Джемайма? Звенит ли в твоих жилах кровь? Уходит ли из-под ног земля, когда он целует тебя? Или все дело в его тракторе? — с отвращением произнес он.

Джемайма не удержалась и тихонько прыснула. Сэм рассвирепел.

— Черт побери, Джемайма! — взревел он. — Не смейся надо мной, хватит! Я знаю, что в прошлом дал тебе немало поводов для смеха, но сейчас я говорю серьезно. Я не собираюсь отступать в сторону и позволить тебе выйти замуж за этого быка... даже если он отличает зад коровы от переда. Справедливости ради я готов признать, что Оуэн не позволит корове облить себя с головы до ног, как это случилось с беднягой Сэмом, и не свалится с крыши коровника, счищая снег, потому что у него наверняка окажется какое-нибудь хитрое приспособление для подобной работы! И все равно я могу купить такую штуку. Могу купить тебе новый трактор, и ты можешь сохранить свое стадо, которое так любишь. Я могу сделать для тебя все, что может Оуэн, и гораздо больше, потому что я люблю тебя, а он не любит.

Джемайма посмотрела на стол.

— А зачем тебе понадобилось описание моей фермы, Сэм?

— Потому что я, дурак этакий, решил переехать поближе к тебе и со временем попробовать уговорить тебя изменить свое решение.

Джемайма перевела взгляд на свои потрескавшиеся от работы руки.

— Я не передумаю, — мягко ответила она. — В Лондоне я жить не могу...

— Но зачем выходить за Оуэна? Мне назло?

— Ты в самом деле думаешь, что я вышла бы за него?

Сэм шумно выдохнул и запустил руки в волосы.