Послышался шум, что-то с грохотом упало, после чего последовала длинная тирада, изобилующая словами, от которых она должна бы покраснеть. Должна бы, но не покраснела. Она и сама только что выругалась от души.

Ясное дело, водитель застрявшей машины бродит по двору, а собаки его облаивают. Она вынула из-под Дейзи ведро, поставила его у стены и чуть-чуть приоткрыла дверь коровника. Ветер взвыл и осыпал ее мелкими льдинками. Натянув шерстяную шапку поглубже на уши, она вышла во двор — и наткнулась на твердую и, без сомнения, мужскую грудь.

— Ой!

— Извините!

Незнакомец попятился, потирая грудь в том месте, где Джемайма ударила его головой, и что-то пробормотал себе под нос. Ей пришлось поднять голову, чтобы увидеть его лицо, и снег снова осыпал ее обветренные щеки, а глаза заслезились.

— Вам нужна помощь? — громко спросила она, стараясь перекричать ветер.

Мужчина всматривался в нее, его лицо находилось в нескольких дюймах, но его почти не было видно в последнем отблеске дневного света.

— Мне нужно поговорить с фермером. Это ваш отец?

Деловой, властный, привык командовать, привык, что его команды беспрекословно выполняются. Джемайма усмехнулась про себя: обожаю такой тип!

— Фермер — это я, — сообщила она.

— Не говорите глупостей, вам не больше шестнадцати.

Чувствовать себя польщенной или оскорбленной? Ладно, он не виноват: во-первых, здесь темно, а во-вторых, ростом она действительно не вышла.

— Чуть постарше, — сухо уточнила она. — Застряли?

— Да, — бросил он отрывисто и резко.

Джемайма фыркнула. Он явно не привык быть в роли просителя. У таких всегда все под контролем.

— Мне нужен тягач. Может, ваш отец будет так любезен и вытащит мою машину своим трактором?

Джемайма подавила смешок.

— Уверена, он согласился бы, — отозвалась она вежливо, — но в данный момент он находится у себя дома в Беркшире. К тому же трактор сломался.

— Сломался? Как это — сломался?

Он словно не верил своим ушам, как будто ему трудно смириться с мыслью, что какой-то механизм может посметь сломаться. Она вздохнула. Придется сознаться в собственной глупости.

— Просто... сломался.

— Совсем?

— Ну, во всяком случае, я не смогу его починить в ближайшие десять минут, — хмыкнула она.

Мужчина вздохнул и запустил руки в волосы, с них посыпался снег.

— Слушайте, не могли бы мы продолжить разговор в помещении? Очень холодно.

— Конечно. Идите за мной. — Они прошли в коровник. Увидев коров, незнакомец резко выпрямился.

— Они привязаны? — спросил он с явной тревогой в голосе. Не любит коров наш городской друг, с усмешкой подумала Джемайма.

— Не беспокойтесь, — заверила она. — Они вас боятся больше, чем вы их.

— Сомневаюсь. — Стоящая ближе других корова замычала, и гость поспешно отшатнулся. Послышался хлюпающий звук, и он снова чертыхнулся.

— Смотрите под ноги, — посоветовала Джемайма, чем вызвала очередной поток сдавленных ругательств.

— Я бы с удовольствием, — огрызнулся он в ответ, — но, если вы заметили, темень здесь непроглядная. Я даже кончика своего носа не вижу.

Джемайма тоже ничего не видела. Совсем стемнело, холод все усиливался. Ее пробрала дрожь.

— Мне очень жаль. Я бы вам помогла, — сказала она с искренним сочувствием, ее природная доброта наконец одержала верх над чувством юмора, — но трактор действительно не работает. Может, попытаемся толкнуть вашу машину?

Он фыркнул.

— Вряд ли получится. Она увязла в снегу по самую крышу.