Ну, для начала Сирин, по легенде, должна быть невидимой для всех, кто не принимает участия в игре, то есть для всех, кроме него.

— Ты не просто притворялась невидимой, да? — спросил Майло, когда сердце немного успокоилось. — Тебя никто не видел, да? Никогда. Всё это время.

— Не видел, — она виновато покачала головой.

— И никто не слышал? Ты просто позволила мне разгуливать по дому и вести себя так, будто ты рядом? Наверное, я выглядел как ненормальный, когда разговаривал сам с собой, — проворчал Майло.

— Мне кажется, меня слышат только те, кому я являюсь. Но уверена, ты кажешься куда более нормальным, чем многие из этих полоумных, — успокоила она. — Если тебя это утешит.

— Там на скамейке в саду вырезана памятная надпись в твою честь, — сказал Майло. — Ты из-за этого не хотела меня отпускать? Не потому, что это пустая трата времени, а потому, что я мог выяснить правду?

— Это эпитафия на надгробном камне, — просто ответила она. — А не просто надпись. Думаю, все решили, что после случившегося с отцом лучше держать в секрете место, где находится моя могила. Спрятать её. Дело не в том, что я не хотела, чтобы ты знал правду, просто я решила, что это… смутит тебя. Может, даже напугает.

— Я не испугался!

— Но я ведь вижу, как неожиданности тебя расстраивают, — мягко возразила девочка. — Как ты огорчаешься всякий раз, когда кто-то проникает в твоё личное пространство, неважно, твоя ли это комната, ваш с родителями этаж или целый дом, куда вдруг нагрянула целая куча постояльцев. Я не могла представить, как ты себя поведёшь, когда узнаешь обо мне, и решила: да ну это всё, — добавила она грубовато и снова стала похожа на Мэдди. — Это правда.

Майло кивнул. В горле застрял комок, и он ощущал, как откуда-то изнутри поднимается тревога. Она права. Внезапно дом показался ему чужим.

Майло посмотрел на свою подругу. Она выглядела так же, как и раньше.

— И как тебя называть? — беспомощно спросил он.

Она задумалась на минуту.

— Разве нам до того, чтобы всякий раз про это думать? — в голосе её звучала надежда. — Я всё та же Мэдди, с которой ты познакомился, Майло.

Он снова кивнул. Но неприятное чувство, от которого сводило живот, никуда не делось.

— Родители… — прошептал он. — У него… пистолет.

Эдди — то есть Мэдди, решительно поправил себя Майло, — покачала головой.

— Мистеру Винджу не нужны твои родители. И Фенстер не нужен. Он хочет что-то, что, как он думает, спрятал здесь отец или кто-то ещё. Если мы это найдём, то избавимся от Винджа, и никто не пострадает.

— А вдруг уже пострадал? — запротестовал Майло, но тут же просиял: — Мэдди, если ты… ммм… если тебя никто больше не видит, не могла бы ты… ну, не знаю, подкрасться к нему и выхватить пистолет?. Ты это вообще можешь? Ну, забрать что-то у… у…

— У кого-то живого? Конечно. Ты же отдавал мне всякие вещи. Но забрать пистолет… — она покачала головой. — Я думала об этом, но я не наделена магической силой, которая помогла бы отнять пистолет. Ты можешь попытаться с тем же успехом, разница только в том, что если это попробую сделать я, это получится совершенно неожиданно.

— Может, это то, что нужно?!

— Ой, не думаю. Ты знаешь, как отнять пистолет у взрослого? Лично я нет. И потом, он-то умеет пользоваться пистолетами, а я не умею.