- Ты погоди! - усмехнулся Ваня. - Мы и достижения замечаем. Здорово у вас вторая бригада работает!.. На большой площади - и такой урожай! Мой дедушка говорит: теперь ваша Марина Балашова на всю область прогремит. На Героя вытянет.

- Ага, признаёшь, - обрадовался Костя.

- А вы что, тоже у Балашовой в бригаде работаете?

- Нет… мы пока где придётся, - сознался Костя.

- Зря! - пожалел Ваня. - У вашего бригадира есть чему поучиться.

- Наша Марина своё дело понимает, - сказал Костя с достоинством.

- Ещё как! Я тут всю её агротехнику записал! - Ваня открыл испещрённый записями блокнот. - Только вот не пойму: в чём она наш колхоз опередила? Та-ак… Глубокая зяблевая вспашка, весеннее боронование… Но это и у нас было…

Ваня листал блокнот, щипал себя за нижнюю полную губу и, забыв, казалось, про Костю и Пашку, задумчиво рассуждал:

- Яровизация семян, двукратная прополка, три подкормки… Ага! А у нас всего две. Интересно, чем Марина третий раз посевы подкармливала: суперфосфатом или калийной солью? Вы, ребята, не помните?

Костя с Пашей с недоумением переглянулись - откуда им знать?

- «Внесены гранулированные удобрения», - прочёл Ваня и вдруг сердито ткнул в блокнот пальцем: - Вот оно! Я ж говорил дедушке: «Давай испытаем, дело верное». А он всё выжидал, опасался. А Марина ваша не побоялась, внесла гранулированные удобрения. Вот и прибавка к урожаю!

- А какие это гра… гранулированные? - часто моргая глазами, спросил Паша.

- Вы что, не знаете? - удивился Ваня и охотно принялся объяснять: - Они вроде зернышек, вносятся в почву через сеялку вместе с семенами…

- Слышали мы, - покраснев, сказал Костя и отвернулся в сторону.

- Ну, пока! - спохватился Ваня. - Зовут меня. Сейчас пойдём третью бригаду проверять.

Он сунул ребятам руку и убежал.

Костя с Пашкой сели на телегу и тронули лошадь.

Чёрные концы осей наклоняли стебли трав, росших около дорожной колеи, и пачкали их колёсной мазью. Нагретый воздух струился над хлебами.

Через час ребята были в Почаеве. Сдали сортировку в машинный сарай, напоили у колодца лошадь и тронулись в обратный путь.

Костя лежал на телеге и, подперев щёку рукой, задумчиво жевал соломинку.

Паша никогда толком не понимал своего приятеля: то он оживлён и весел, строит несбыточные планы, всех будоражит и подзадоривает; то вдруг задумается, часами смотрит в пустое небо, словно видит там невесть что примечательное.

Левое заднее колесо надсадно поскрипывало, и Паша опасливо прислушивался - как бы не застрять в дороге.

Но Костя, казалось, ничего не замечал. Перед глазами его стоял Ваня Воробьёв с медалью на белой рубашке. Вот он ходит сейчас вместе с делегацией по полям и усадьбам высоковского колхоза и всё видит, всё примечает. Вот эти хлеба хороши, а эти запущены, заросли сорняками. Эти жатки исправны, завинчены на все гайки - хоть завтра выезжай на косовицу, а у этих тупые ножи и худое полотно. А чьи это нерадивые руки ладили телеги для перевозки зерна? Только посмотрите, какие крупные щели в ящиках!.. А потом на собрании Ваня достанет блокнот, попросит слова и расскажет обо всём, что видел. И все будут слушать его, смотреть на его медаль и думать: «Какие боевые ребята есть в колхозе „Заря“!

- Вот как в колхозе жить надо, - наконец со вздохом проговорил Костя: - чтобы считались с тобой, уважали… А мы куда годимся? «Гранулированные удобрения»! - вдруг передразнил он самого себя. - А что это такое?

- Ты же сказал, что знаешь, - заметил Паша.

- Слышал с пятого на десятое. - Костя сорвал с досадой колос пшеницы. - Да и вообще! Живём рядом с Мариной, крутимся около неё, а толком ничего не знаем.