- А мы вот возьмём и не уйдём никуда! - продолжал шептать Колька. - Правда? Так и будем жить в своём доме. Вдвоём. По-старому… Мы ведь можем вдвоём?

- О чём разговор!.. Понятно, проживём, - ответил Костя, захваченный волнением Кольки. - Я трудодни буду зарабатывать.

- А я корьё драть, верёвки плести… Тоже подспорье.

- Обойдемся и на трудодни. Они теперь в колхозе веские!.. - вошёл в азарт Костя и вдруг спохватился: - Да чего ты мне, Колька, голову морочишь! Не может нас Сергей бросить… ну, не может, и всё тут.

Но успокоенный Колька уже сладко посапывал. Костя хотел перебраться к себе в постель, но братишка так доверчиво держал его за шею, что пришлось остаться с ним.

Сон не шёл. На душе было неспокойно.

Костя и сам не раз слышал на улице разговоры о том, что Сергей с Мариной скоро поженятся. Как тогда будут жить они с Колькой? Ведь у старшего брата появятся свои заботы, своя семья, и ему, наверное, будет не до них. Смолкнет весёлый и дружный шум на «катере», ребята перестанут собираться у Ручьёвых в избе на посиделки, Сергей не сыграет больше с братьями в городки, не поедет кататься на лыжах… А потом ещё неизвестно, как Костя и Колька поладят с Мариной. Встречаться с девушкой на улице или в поле - это одно, а жить вместе - совсем другое.

С Сергеем о свадьбе Костя не заговаривал: придёт время - брат, наверное, сообщит и сам. Но на Марину стал посматривать иначе, чем обычно. Девушка нередко ловила на себе не в меру сосредоточенный взгляд мальчика и с недоумением спрашивала:

- Ты что смотришь на меня? В первый раз видишь?

- Да так, забылся, - смущённо бормотал Костя и отворачивался.

Когда Марина заходила к Ручьёвым, мальчик старался уйти из дому и уводил с собой Кольку. Сергею это не понравилось:

- Ты почему Марины дичишься? Не по душе она тебе?

- Дивчина как дивчина. Мне что…

Даже к Балашовым Костя стал заходить реже. Обычно мальчику было приятно наблюдать лад и мир в доме Балашовых, где всегда было так оживлённо и весело, где любили поспорить за столом, безобидно над кем-нибудь подтрунить, часто читали вместе книжку или газету. И хотя у Кости при этом нередко болезненно сжималось сердце, вспоминались мать и отец, но он всё же охотно посещал Балашовых. Сейчас же ему стало казаться, что принимают его здесь приветливо и радушно только потому, что Марина скоро станет родней Ручьёвых.

И мальчик всё чаще и чаще обходил стороною дом Балашовых.

- Ты чего, Константин, на огонёк к нам не заходишь? - спросил его при встрече Яков Ефимович.

- Да всё недосуг… Уроков много.

- Совсем деловой стал. А ты всё-таки не забывай! Марина книжку хорошую раздобыла… почитаем.

- Спасибо… Я зайду! - обещал Костя и не заходил.

На день рождения Варя пригласила Костю.

- Тебя обязательно жду… - шепнула она. - Будут только самые близкие.

Мальчик сказал, что придёт.

До воскресенья оставалось два дня, а он никак не мог решить, что бы такое подарить Варе ко дню рождения: шёлковую косынку, книгу с надписью или какие-нибудь осенние цветы? Но то же самое принесут, наверное, и другие ребята.

- А ты свистков ей понаделай… Или палку резную, - предложил Колька, разгадав терзания брата. - Или каких-нибудь семян для коллекции. Варя это любит.

Костя отмахнулся. Кто же дарит девочке свистки да палки!

Он сходил в лес, отыскал белоствольную, чистую берёзу, снял аккуратно ленту коры и, украсив её затейливым мелким узором, смастерил небольшой туесок.

Трудился долго, но туесок получился скромным, неярким, и Костя, потеряв к нему всякий интерес, решил идти к Варе без подарка.

Но в воскресенье утром, открыв глаза, Костя увидел, что туесок наполнен ярко-красными гроздьями калины, точно он зацвёл гвоздиками.