Рия и Мэрилин прошли мимо дома двадцать шесть и помахали Китти и Фрэнсис, сидевшим на качелях. Похоже, Китти Салливан, напуганная беременностью, наконец нашла с матерью общий язык.

— Хотелось бы надеяться, что Энни не последует ее примеру, — смущенно призналась Рия.

— Вы думаете, она может стать сексуально активной, как говорят у нас в Америке?

— И все чаще говорят в Ирландии, — подтвердила Рия. — Нет, не думаю, но матери всё узнают последними. Вы знаете об Энни больше, чем я.

— Я кое-что знаю о ее надеждах и мечтах, но об этой стороне ее жизни не имею понятия, — слишком быстро ответила Мэрилин.

— Если вы считаете, что это страшная тайна, то можете не рассказывать, — делано небрежно ответила Рия, пытаясь справиться с легкой ревностью, которую она часто испытывала в последнее время. С какой стати Энни Линч рассказывать Мэрилин о своих надеждах и мечтах? Непонятно.

Женщины заглянули во двор дома тридцать два.

— Он все еще принадлежит Барни?

— Нет. Продан за огромную сумму. Недавно об этом говорил весь город. Розмари знала, что делала, когда переехала туда. — Рия была рада за подругу.

Потом они прошли мимо дома сорок восемь. От Норы Джонсон и Плайерса и следа не осталось. Должно быть, отправились на поиски приключений.

— Мать станет скучать, если вас здесь не будет. Хилари уезжает на запад, а теперь и вы.

— Вопрос в том, не если, а когда. Теперь здесь район миллионеров. Мы просто умники, что облюбовали это место.

— Ум тут ни при чем. Вы следовали за своей мечтой, разве не так?

— Похоже, в юности Дэнни действительно мечтал о большом доме с высокими потолками и темными стенами. В последнее время я часто думаю об этом, но так и не могу понять, почему.

Дальше они шли молча, пока не добрались до ворот «Святой Риты».

— Скоро здесь будут объедаться моими тортами, — со смехом сказала Рия.

— Которые не нужно жевать, — хихикнула Мэрилин. — В отличие от имбирного печенья, которое я тогда купила для Брайана и Энни. Раскусить его было невозможно.

Они свернули за угол и увидели, что в прачечной Герти жизнь бьет ключом.

— Не хочется тревожить покойника, но я хотела кое-что спросить… У него была страховка? — поинтересовалась Мэрилин.

— Мать Герти оплачивала какой-то полис, — ответила Рия. — Думаю, это была страховка на случай похорон.

— Как вы думаете, Герти оправится?

— Не только оправится, но наконец-то заживет по-человечески. У нее маленькая квартира наверху. Теперь, когда этот чокнутый умер, она сможет забрать детей. Бедняжки перестанут шарахаться от собственной тени.

Герти так привыкла убираться в доме шестнадцать по Тара-роуд, что не могла усидеть на месте.

— Мэрилин, можно погладить вещи, которые вы будете укладывать? — спросила она.

— О боже, Шейла, у вас самая добрая сестра на свете. Я ненавижу гладить, а Герти часто помогала мне.

— Ну да, она с детства была помешана на одежде. В отличие от меня, — сказала Шейла, и опасность миновала. Пару раз Герти вставала, чтобы убрать со стола, но Рия незаметно сажала ее обратно. — Шону очень хочется после Рождества вернуться в Ирландию и найти свои корни, — сказала Шейла. Ее собеседницы с трудом скрыли улыбки. — Он уже обошел все соседние школы и колледжи. Лично я буду очень рада, если он приедет сюда.

— А как же Макс? — спросила Рия.

— Искать корни на Украине нет смысла.