— Да, именно совет. Пол, естественно, доволен тем, как вы работаете в офисе, но он не желает, чтобы вы вмешивались в его личную жизнь. Он предпочитает, чтобы вы продолжали оставаться с ним в чисто деловых отношениях, — вы понимаете меня? Он не стал бы говорить вам об этом сам. Он не хотел бы задеть ваши чувства, но я думаю, что вам лучше знать об этом.

— Но, — сказала Марни с озадаченным видом, — я не совсем понимаю, о чем вы говорите.

— Ах, бросьте! — Илена нежно рассмеялась. — Мой жених последнее время был настолько глуп, что проявил к вам интерес, который трудно назвать деловым. Сейчас он об этом сожалеет. Он чувствует, что вы могли неправильно понять его интерес — мы это так назовем.

В лице Марни не осталось ни кровинки. Она вспомнила, как Пол целовал ее здесь, в этом офисе, вчерашним утром, и содрогнулась от ужаса. Как он мог рассказать об этом Илене! Как он только мог!

Илена продолжала:

— Пол, как большинство добросердечных мужчин, часто действует под влиянием минуты. Он немного тревожится о вас, потому что вы одна в Лондоне, но на вашем месте я бы не стала рассчитывать на его жалость. — Бирюзово-голубые глаза подметили боль и раненую гордость на побледневшем лице девушки, и Илена поняла, что задела ее за живое. С намеренной расчетливостью она задела Марни коготками до крови. — Вы не более чем ребенок, но дети часто хотят заполучить чужую собственность, следовательно, их нужно шлепнуть по рукам, прежде чем такое желание станет слишком сильным и они начнут воровать. Пол слишком мягкосердечен, чтобы наказывать… детей, но я не страдаю этим недостатком.

Потом Илена с кошачьей грацией отвернулась от стола Марни, потому что за дверью внезапно послышались шаги и в офис вошел Пол.

Он удивился, увидев свою невесту.

— Привет, ми-и-илый! — Она затушила сигарету в пепельнице Марни, потом пошла к Полу с распростертыми руками.

Илена виновато хлопала длинными ресницами, и он заметил, что на ней жемчуг, который он недавно подарил ей. «Знак капитуляции, — мрачно подумал Пол. — Символический способ сказать: «Прости меня… Давай помиримся!» И он принял ее в объятия, потому что раньше или позже они все равно должны были помириться, но все равно заметил, как Марни отвернулась от них и отошла к шкафу с папками.

— Ми-и-илый, отвези меня куда-нибудь поесть. — Илена выглядела теперь такой миленькой и покладистой. — У тебя слегка помятый вид. Ты слишком много работаешь — слишком много отдаешь клинике.

Да, он действительно чувствовал себя слегка помятым, утешительной показалась мысль о том, чтобы ненадолго покинуть клинику и попасть в элегантную атмосферу ресторана в Вест-Энде, где Илена будет выглядеть прелестно и заговорит так нежно, что он позабудет о ссоре. Он взглянул на Марни.

— Вы тоже можете идти на ленч, Марни, — сказал он. — Сегодня вы мне больше не понадобитесь.

— Очень хорошо, мистер Стиллмен.

Она не поворачивалась, пока дверь в его гостиную не захлопнулась. Только тогда она поняла, что дрожит, и так сильно, что ей пришлось присесть. Потом несколько бесконечно долгих минут она невидящим взглядом смотрела на стол Пола, прикрыв рукой рот, чувствуя себя побитой… использованной. Она отдала бы все на свете, чтобы стереть из памяти, как уступила Полу. Думала, что ему больно, его нужно утешить, и в обманчивом предутреннем свете, когда трава искрилась росой, ей казалось правильным то, что он целует ее.

Ее губы снова заныли, но от боли более страшной, чем боль от его жестоких поцелуев, на которые она отвечала.

Она содрогнулась, словно ужаленная. Да, отвечала на них… стискивая руками его мускулистую спину, пока мир на мгновение закачался, и желание… ее желание… встретилось с желанием мужчины.