|
Девушек можно было отличить только по мелированным челкам. Ученицы факультета живописи надевали юбки‑клеш или специально продырявленные джинсы и искусно продранные свитерки поверх маек в обтяжку. Их молодые люди косили тогда под Джексона Поллака, щеголяя в джинсах, клетчатых рубашках и джинсовых пиджаках. Обуви отводилась ключевая роль. Графики обоего пола носили исключительно ботинки «Доктор Мартенс». Художницы обувались в черные грубые ботинки. Псевдо‑Поллаки щеголяли в мокасинах «Джексон Басе Виджун», на которые долго и упорно копили. Они специально ездили за ними в магазин американской одежды «Симмонс» в Ковент‑Гардене. Во «Флипе» на Лонг‑Акре‑стрит подлинную «американу» можно было приобрести совсем задаром. Однако импортные шмотки прибывали во «Флип» в плотно набитых контейнерах, и придание вещам товарного вида стоило немалого труда. Поэтому обувь туда не возили.
Пол Ситон пришел в бар на встречу со своим братом Патриком, который для этого случая принарядился в костюм‑«зут»[40] и даже надел яркий шелковый галстук. Они собирались завалиться в какой‑нибудь клуб, но так, чтобы не стоять при этом в очереди и не платить за вход. В Лондоне, и особенно в Сохо, в то время это было вполне возможно. Достаточно было только одеться поэкстравагантнее. Костюм прекрасно сидел на Патрике, широкие плечи позволяли ему носить этот фасон. Правда, некоторое сомнение вызывала соломенная шляпа с широкими полями, небрежно сдвинутая на затылок. Патрик вразвалочку, имитируя матросскую походку, двинулся к брату. В те дни они были так молоды и сами себя создавали. Некоторые преображались буквально каждый вечер. – Кто та высокая блондинка в плиссированном платье? – Спасибо, прекрасно. – Та высокая, зеленоглазая. Патрик невозмутимо потягивал пиво. – Соломенная шляпа не катит. – В ней я похож на Феликса Лейтера. На цэрэушника из фильмов про Бонда. Пол все не мог отвлечься от Люсинды. – У Синатры такая же шляпа на обложке «Пойдем полетаем со мной». – В ней ты похож на янки, – заметил Ситон. Патрик подумал и пожал плечами. – Из фильма с Норманом Уиздомом. – В ней есть что‑то притягательное, – сказал Патрик. – Прямо‑таки королева. – Значит, познакомить нас ты не можешь. – Если бы даже мог, то, понятное дело, не стал бы. Похоже, что брат блефовал, но, поразмыслив, Ситон отверг эту мысль. – Могу сказать только, что она с факультета моды, – сообщил Патрик. – И держится всегда особняком. – Еще бы! Тем вечером Ситону так и не удалось поговорить с Люсиндой Грей. Вместе с братом он сначала пошел в один клуб, а потом в другой, где играли «Малыша Креола» и «Ночных зверей» и воздух пропах дымом «Мальборо», гелем для волос, бриллиантином и едким потом. По мере того как Пол напивался, ему начинало все больше казаться, что все это похоже на массовку в кубинском фильме, снятом еще до свержения Батисты и до того, как поклонники Че Гевары и Кастро ввели моду на тропический камуфляж. Примерно около полуночи он подцепил чернокожую администраторшу из стоматологической клиники в Вудфорд Грин, представляющую собой нечто среднее между Кармен Мирандой[41] и моделью из телерекламы батончика «Баунти». Он привел ее домой и напрочь забыл о студенточке‑модистке с зелеными глазами, которую встретил на верхнем этаже бара «Кембридж». Он почти что забыл о ней. Но не совсем. На следующей неделе он снова увидел ее в клубе под названием «Верфь», разместившемся на бывшем складе на пустыре у Темзы, неподалеку от Шадуэлла. |
