— Не такой уж он и обыкновенный, — проворчал шедший по левую руку Егоров.

— Ты о ком? — Старцев уже успел позабыть, о чем говорил, так как мысли рвались вперед.

— О бутерброде, — пояснил Василий. — Пока Изотенко его жрал, я, знаешь ли, трижды чуть слюной не захлебнулся.

Возвратившись из Бутырской тюрьмы, Василий рассказал товарищам о встрече с пожилым вором. Старцев просиял, вмиг заинтересовавшись сведениями об угнанной осенью 1941-го полуторке с сейфом. Мобилизовав народ, Иван Харитонович приказал разузнать все о той полуторке и ее ценном грузе.

Спустя некоторое время пронырливый Бойко прилетел из архива с пыльной папкой под мышкой. В папке хранился материал с незавершенным уголовным делом, начатым 18 октября 1941 года.

Ознакомившись с делом, «братцы-товарищи» решили перекурить и обмозговать ситуацию. Да вот беда — табачка ни у кого не осталось. Весь извели за работой, за суетой. Как-то незаметно закончились папиросы и в ящике с неприкосновенным запасом. И тогда Иван предложил прошвырнуться по ближайшим магазинам, а заодно и обсудить дерзкий бандитский налет четырехлетней давности.

— …Стало быть, пропавший мосторговский сейф с инвентарным номером «1172» — дело рук Паши Баринова, — продолжал радоваться удаче Старцев. — Считай, одним незавершенным делом меньше. И как тебе, Вася, только в голову пришло навестить этого Шуру-крестьянина?

— Хорошо, что вспомнил о нем, — довольно прогудел тот.

— А опись! Опись вы видели?! — негодовал Васильков.

Опись ювелирных изделий, украденных вместе с сейфом, едва поместилась на двадцати шести машинописных листах. Причем многие позиции в этой описи имели далеко не штучное значение. К примеру, золотых колец с одним бриллиантом в каждом в сейфе хранилось пятьдесят восемь штук. Простеньких золотых серег без камней — сто двадцать два комплекта. Золотых колец с изумрудом в описи значилось около сотни. А мужских и женских золотых часов — более двухсот штук. Плюс колье, кулоны, цепочки, броши, браслеты… Все пропавшие ювелирные изделия были изготовлены до начала войны на Московской ювелирной фабрике и переданы для реализации в Мосторг.

— Ознакомились, Саня, — похлопал его по плечу Егоров. — Золотишка там было в ценах 1941-го года — будь здоров — на сумасшедшую сумму!

Старцев негромко добавил:

— Между прочим, я недавно прочитал: танк «Т-34» в начале войны стоил двести шестьдесят тысяч. Истребитель «Як-1» — двести девяносто. Представляете, сколько техники можно было построить на это золото и отправить на фронт? А эта вошь по кличке Барон взяла и наложила на драгоценности свою грязную лапу!

— Да, гадина еще та, — согласился Васильков. — Жаль, до суда не дожил. Там бы ему все припомнили…

* * *

Покинув Управление, Старцев, Васильков и Егоров зашагали по Петровке в сторону Дмитровского переулка. Там находился ближайший коммерческий магазин с незатейливым названием «Продукты» — небольшой, но с довольно приличным ассортиментом. Хлеб, молоко, консервы, овощи, спички, керосин, мыло. Два-три вида алкогольной продукции и столько же наименований дешевых папирос. Иной раз появлялись на прилавке говяжьи ребра, сливочное масло, рыба, все это долго не залеживалось — раскупалось в полчаса.