— А ключ от него мог заполучить через ту же Марию, — подхватил идею Бойко.

— Так-так-так. В этой версии есть рациональное зерно! — оживился Старцев. — Не спал же Мирзаян с этим ключом на шее. А сварганить слепок — минутное дело. Верно?

* * *

Иван Харитонович расхаживал по кабинету, припадая на покалеченную ногу. Ступня всегда начинала ныть, когда он сильно волновался. Чертова немецкая мина! Стоило всей разведгруппе проползти тогда, в 1943-м, на метр левее, и все обошлось бы. Сейчас бегал бы и не знал, зачем нужна трость. Доктора обещали, что за годик-другой суставы с мышцами восстановятся, разработаются, и хромота пройдет. Но она почему-то не торопилась проходить. От костылей отказался быстро, а с тросточкой сроднился надолго…

«Все-таки Егоров молодец. Врожденный оперативник! Профессионал! Что бы я без него делал? Светлая головушка, работяга и при этом скромник, каких поискать, — думал он и ловил себя на мысли, что немного завидует умению Егорова анализировать, вычленять из потока разнообразной информации самую важную. — Да-а… я хоть и старший группы, но мне до него далековато. Надо бы расстараться и подтянуться до его уровня. А то неудобно получается…»

Совещание закончилось коротким заключением Василия:

— Если убийство на Герцена совершено не Мирзаяном, то, скорее всего, оно связано с ювелирными изделиями из сейфа Мосторга, — произнес он без тени сомнения. — Либо они находились в квартире Аристархова и их сразу же после убийства вынесли, либо несчастного детектива принесли в жертву, чтобы запутать следы и усложнить наше расследование. И еще. Уверен: одну из ролей в этой запутанной истории играет исчезнувшая Мария.

Никто не возразил, всем мысль Егорова была понятна.

Старцев немедленно раскидал обязанности на ближайшие предрассветные часы. Несмотря на раннее утро, Бойко с Баранцом отправляются в дежурную службу Наркомата внутренних дел и выясняют все об Аристархове. Горшеня обеспечивает группу хорошими четкими фотоснимками Марии Мирзаян, Аристархова и его автомобиля. Егоров с Васильковым повторно допрашивают Анастаса Мирзаяна.

— А для тебя, Константин, особое задание, — сказал майор, когда кабинет опустел. — Хватай все общественные деньги и дуй по ближайшим базарам.

— Так они же не работают. Темно еще на улице!

— Пока туда-сюда, глядишь, и первым в очереди будешь. Разживись продуктами и сооруди товарищам нормальный завтрак. Вторые сутки на ногах. Люди должны быть сытыми. В особенности сыщики. Потому что стройность мысли голодного сыщика ломается при появлении случайного вкусного аромата…

Глава двадцатая

Москва, Петровка, 38 — Московская область: Нахабино, Жаворонки, Теплый Стан; август 1945 года

— Анастас Александрович, вам знаком этот нож?

— Конечно. Это наш кухонный нож для разделки мяса и шинковки овощей, — кивнул арестованный, совершенно не проявив эмоций. — С ним в наборе был другой, поменьше — нож для нарезки.

— Скажите, а почему вы поехали на совещание в Наркомат не на служебном автомобиле, а на попутном частнике?

— Совещание было назначено на восемь вечера, мне слишком поздно о нем сообщила секретарь. Служебную надо было ждать, потому что мою поставили на ремонт. А так, вышел из дома, поймал частника и поехал.

— У вас бывали ссоры с супругой?

— Случалось.